Невеста для тирана

Махнув рукой, быстро исчезаю за стеклянной дверью, вытирая пот со лба. Уф, давненько мне не приходилось избегать секса с одной девушкой, чтобы потом как следует оттрахать другую.

Может быть, я старею?

Раньше меня хватало и на двух, и даже на трёх малышек за день. А тут…

Сбежал, как последний импотент.

И в этом снова виновата Милочка.

Ух, я её накажу. За всё.

Завожу мотор, и выезжаю со стоянки, думая о прелестях своей супруги. Да, я вполне мог бы быть с ней счастлив, если бы в дело не вмешался Купцов со своей рыжей бородой. И чем он так привлёк мою невинную овечку, что она отдалась ему тут же, без разбора?

Сукин сын!

Шлёпаю пальцем по кнопкам магнитолы, включая радио, и тут же затихаю – как раз передают информацию об этом наглом мужике, который ещё, почему-то, не отправился в ад после моей пули.

«А мы рады сообщить вам, нашим радиослушателям, что Никита Борисович Купцов, в которого стреляли несколько дней назад, пришёл в себя и был переведён в обычную палату. Скоро с ним побеседуют следователи, и, мы надеемся, мы, наконец, узнаем имя преступника».

Бью по тормозам, едва не врезаясь в «Бентли», двигающийся впереди меня. Сзади раздаётся визг тормозов, и мимо моего «БМВ» проносится красная «Ауди», с блондинкой за рулём. Девушка нервно вскидывает руку, показывая мне средний палец, и уносится вперёд, оставляя меня глотать клубы дыма.

Будь я в другой ситуации, сейчас бы догнал эту размалёванную курицу и вставил бы этот палец ей в одно место, но сейчас мне не до этого. Кажется, у меня возникла проблема.

Купцов очухался. Переведён в палату.

С ним скоро будет беседовать тот неприятный майор, копающий под меня.

И Никита, без сомнения, выдаст меня с потрохами.

Чёрт!

Кидаю взгляд на часы, морща переносицу. Пять вечера. Как там Милочка? Ждёт ли меня?

Набираю номер Одинцова и слышу противное: «Абонент находится вне зоны действия сети».

Со злостью бью ладонью по рулю.

Кому отдать предпочтение – супруге, или рыжебородому?

Прикрываю глаза, пытаясь рассуждать трезво.

Если я сейчас заберу Милу с квартиры Одинцова, то не смогу её оставить в одиночестве. А вот съездить в больницу и как следует припугнуть этого парфюмера, чтобы держал язык за зубами, я могу.

А Мила подождёт меня ещё часок. Никуда не денется.

Выдыхаю, и, развернувшись через двойную сплошную, уношусь в сторону больницы. Где так некстати пришёл в себя Купцов, в который раз, обламывающий мне секс с моей собственной женой.

Козлина…

*****

– Где палата Купцова?

Рявкаю, смотря на пожилую бабульку, сидящую на посту. Она смотрит на меня поверх бифокальных очков с толстыми стёклами, и что-то шамкает сухими губами, продолжая перебирать градусники в коробке.

– Не слышу!

– И нечего так орать! Вам тут не санаторий, тут больные лежат.

Встаю по стойке смирно, оглядывая пустой коридор. Ох, лучше бабке бы меня не бесить – я в таком состоянии, что могу прихлопнуть её, как назойливого комара.

– Я знаю, что больные. И хочу навестить своего друга, Никиту Купцова. Я узнал, что он пришёл в себя.

– Да, пришёл. Но к нему никого не пускают, он слишком слаб для посещений.

– И всё же?

Что ж, попробуем воздействовать на эту старую грымзу по-другому.

Достаю из внутреннего кармана пальто портмоне, и, заискивающе открываю его перед пожилой женщиной.

– Нельзя, говорю ж. С ним сначала полиция должна побеседовать.

– Я не могу ждать, уезжаю завтра из страны. Хочу напоследок хоть увидеть друга.

Вынимаю из портмоне красную пятитысячную купюру, и кладу её на стол перед медсестрой.

– Ну ладно. Я вас провожу. Но только на пять минут. А то врач скоро придёт, мне влетит, если вас заметят.

– Очень вам благодарен.

– Бахилы наденьте!

Расплываюсь в слащавой улыбке, которая, без сомнения, всегда приводила женщин всех возрастов в щенячий восторг, и быстро хватаю бахилы из коробки.

Женщина толкает внутрь дверь одноместной палаты, и шепчет:

– Пять минут.

Киваю.

Захожу в полутёмное помещение, освещаемое тусклым светом настенного бра, и смотрю на мужчину, лежащего на больничной койке.

Купцов спит.

Присаживаюсь рядом с ним на край кровати и пристально смотрю на осунувшееся лицо землистого оттенка. Похоже, ему не очень хорошо. Так ему и надо, нечего чужих жён портить.

Веки больного вздрагивают и тут же приоткрываются.

– Ну, здравствуй.

Сверлю Купцова ядовитым взглядом. Будь моя воля, я бы придушил его прямо тут, в палате. И мне хватило бы на это пяти минут, отведённых неулыбчивой медсестрой. Но – это слишком опасно. Попробуем пока поговорит и припугнуть этого недоумка. Надеюсь, поймёт.

Рыжебородый нахмуривает свои кустистые брови, не сводя с меня утомлённого, ничего непонимающего взгляда.

– Здравствуй.

– Помнишь меня?

Наклоняю голову на бок, наблюдая за реакцией соперника. Никита чуть приподнимается и, окинув меня спокойным взглядом, слегка качает головой:

– Прости, нет.

– Как же так?

Почти рычу, выплёвывая слова в лицо этого мужика, который перешёл так некстати мне дорогу. Купцов слегка пожимает плечами, морщась при этом. Видно, рана на груди всё ещё даёт о себе знать.

– Врач говорит, что у меня амнезия.

Хмыкаю.