Невеста для злодея

– Они мне в самую пору, миледи! Но как вы узнали мой размер?

Губы леди Милфорд дрогнули в загадочной улыбке.

– Просто повезло. Они ваши до тех пор, пока будут вам нужны.

Пока будут ей нужны? Беседа приняла еще один загадочный оборот, приобретая смысл, который Мадди пока что не улавливала – как будто читала пьесу, в которой не хватало страниц.

Тут леди Милфорд встала и направилась к двери. Внезапно остановившись, она обернулась и, пристально глядя на Мадди, проговорила:

– Очень надеюсь, что вы исполните еще одно мое желание, мисс Суонн.

– Какое?

– Наденете эти туфли завтра, когда будете принимать предложения.

Взмахнув полами своего роскошного плаща, женщина исчезла в коридоре, оставив Мадди с раскрытым ртом и невысказанным отказом. Леди Милфорд просила о невозможном. Было бы глупо надеть такие красивые туфли завтра вечером. Правда, Мадди не осмелилась бы сказать почему.

Никто не должен был знать о ее тайном плане для аукциона.

Глава 4

Следующим вечером Мадди стояла в своей гримерной в нижней юбке и корсете, вытянув перед собой руки; Герти же тем временем привязывала к тонкой талии Мадди пухлую накладку. Холщовый мешок, набитый шерстью, был важной деталью ее маскарада. Но приладить его в нужном месте оказалось не так-то просто, и это дело заняло много времени.

Повернув голову, девушка наблюдала, как горничная, стоявшая у нее за спиной, возилась со шнуровкой корсета. Но, увы, видела она только ее пересыпанные сединой волосы.

– Что-то не так? – справилась Мадди, с трудом сдерживая нетерпение. – Нам нужно поторопиться. Через полчаса господа начнут собираться.

– Вам лучше потерпеть маленько, если не хотите, чтобы ваши жирные бока отвалились на сцене. – Тут Герти, наконец, выпрямилась и пробормотала: – Вот и готово…

– Слава богу. Теперь платье и… молю, побыстрее.

С помощью Герти Мадди натянула через голову черное бомбазиновое платье и продела в рукава руки. А горничная опустила юбку над тяжелой накладкой. Пока она застегивала на спине пуговицы, Мадди расправляла корсаж. Затем подошла к столу и надела парик из конского волоса, тщательно упрятав под него свои белокурые волосы. После чего посмотрелась в зеркало, из которого на нее смотрела дородная немолодая женщина с локонами «колбаской» и объемистой талией. Платье из невзрачной ткани как нельзя лучше подходило к облику престарелой прислуги. Мадди загодя покрыла лицо толстым слоем грима, изобразив морщины.

Весьма довольная своим преображением, она повернулась к горничной.

– Что скажешь, Герти? Может, стоит еще посадить на подбородок бородавку?

Бросив взгляд на выглядывавшие из-под черной юбки Мадди гранатовые туфли, горничная заявила:

– Эти тухли – они не подходят для служанки. Откуда они у тебя? Что-то не припомню, чтобы видала их в костюмерной.

Мадди не была расположена объяснять подробности визита леди Милфорд и говорить о своем непреодолимом желании надеть эти роскошные туфли – пусть даже риск выдать себя этим был очень велик. Тихонько вздохнув, она уклончиво ответила:

– Неважно. Они на удачу. – Одернув подол, чтобы скрыть обувь, Мадди добавила: – Не беспокойся, никто их не заметит.

– Не понимаю, зачет тебе это. – Герти фыркнула и принялась собирать с пола сброшенную девушкой одежду. – Глупости все это, вот что это такое.

– Не ворчи. Ты все прекрасно знаешь. – Мадди села к туалетному столику и, окунув палец в банку с мастикой, принялась лепить на подбородке бородавку. – Я тебе уже объясняла. Я хочу тайком понаблюдать за господами.

Все было очень просто: цель задуманного маскарада – отделить зерна от плевел. Ведь если она выйдет к господам в своем собственном обличье, они тотчас начнут соперничать, добиваясь ее внимания. А вот если выйти в таком виде… Мадди невольно улыбнулась – было очень любопытно узнать, как господа на нее отреагируют.

– Я не об этом, – возразила Герти, вешая нижнюю юбку на стенной крючок. – Этот твой план – глупость. Продать себя тому, кто больше заплатит! Как будто ты – дойная корова. Господи, твоя бедная мама, наверно, в гробу переворачивается.

Приблизив лицо к зеркалу, чтобы рассмотреть созданную бородавку, Мадди увидела отражение стоявшей за ее спиной горничной. Герти была рослой и широкоскулой. Выросла она на ферме, а потом служила горничной в поместье герцога Хутона, в Хэмпшире.

Когда мать Мадди сбежала из дома, чтобы выйти замуж за странствующего актера, преданная ей Герти последовала за ней. Эта чудесная женщина всегда была для Мадди родным человеком, и ее критика воспринималась девушкой так же болезненно, как если бы она огорчила собственную мать.

Снова вздохнув, девушка ответила:

– Но ведь моя мама… Она была из другого мира. А мне приходится выбирать свой путь в том мире, в котором я родилась.

– Тогда ты должна оставаться актрисой. Это достойное занятие. И тебя здесь любят, девочка. Бедный Эдмунд вчера все глаза выплакал.

Труппа устроила ей прощальный ужин в соседнем пабе. Актеры и рабочие сцены – все чествовали ее. Мадди тоже всплакнула. Но настала пора сменить декорации. Следовало направить свою жизнь в новое русло.