Невеста для злодея

Полчаса спустя, приближаясь к библиотеке, Мадди услышала музыкальный перезвон часов, пробивших одиннадцать. В платье нефритового оттенка, со скромным пучком на макушке, она приготовилась к сражению. Ужасная тошнота прошла. Она почувствовала себя гораздо лучше, позавтракав сухариком с некрепким чаем. Чувствовала себя почти нормально, если не считать ноющего сердца.

Нейтана она еще не видела. Сказали, что он уехал рано утром, не сообщив, когда вернется. Ей каким-то образом следовало найти способ помириться с ним. И она непременно его найдет.

После этой встречи с графом.

Библиотека находилась на первом этаже, а высокие окна комнаты выходили в сад. Мадди переступила порог и тотчас же увидела в окнах зелень сада. На полках во всю стену стояли многочисленные ряды книг в кожаных переплетах. Их было так много, что Мадди хватило бы радости на многие годы – могла бы читать и читать.

Но это, по всей вероятности, никогда уже не случится. Она не знала, позволят ли ей остаться в Гилмор-Хаусе. Не знала даже, хотела ли она этого сама.

У холодного камина Мадди увидела графа и его мать, сидевших в креслах. Мадди замедлила шаг, прежде чем направиться к ним. Эта встреча, конечно же, не могла обойтись без старой графини.

Тут граф Гилмор, встав с кресла, наблюдал за ее приближением. Его побитое оспой лицо казалось, как всегда, суровым. Седоватые каштановые волосы были аккуратно причесаны, а темный костюм выглядел безупречно. Об изменении его отношения к Мадди свидетельствовала лишь некоторая заинтересованность, светившаяся в карих глазах.

Мадди сделала реверанс, и он указал ей на стул с прямой спинкой.

– Доброе утро, Мадлен. Пожалуйста, присаживайся.

В платье темно-золотистого цвета старая графиня поднесла к глазу монокль, прикрепленный к ее лифу, и пристально посмотрела на Мадлен, когда та села.

– А ты и впрямь похожа на Хутона, – сказала графиня. – Я это теперь вижу по твоим скулам и глазам. И волосы у тебя светлые.

Мадди сложила руки на коленях. Ей было неприятно, что ее рассматривают как пришпиленную булавкой бабочку под стеклом.

– Люди видят то, что хотят увидеть, – ответила она.

– В самом деле, – согласился граф. – А ты хотела, чтобы мы поверили, что ты – безродная актриса. Скажи, почему?

– Я никогда не говорила, что я безродная, – возразила Мадди довольно резко. – У меня были родители, состоявшие в законном браке.

Граф коротко кивнул.

– Да, конечно. Прости. Но ты не ответила на мой вопрос. Наверное, ты полагала, что я охотно принял бы тебя как жену Нейтана, если бы знал о твоем близком родстве с герцогом Хутоном.

Мадди поджала губы. Граф был слишком проницателен, так что лгать было бы глупо.

– Видите ли, мы с мужем заключили договор. Я разыграю из себя вульгарную девку, а он откроет мне двери в высшее общество. Так что все очень просто.

– Ага! – воскликнула старая графиня, стукнув тростью об пол. – Значит, ты играла, когда впервые появилась в этом доме. Вся эта твоя глупая болтовня – просто притворство, чтобы одурачить нас. Ведь ты умела вести себя прилично, верно? Научилась этому у леди Сары Лэнгли.

Граф поднял руку, призывая мать помолчать.

– Нейтан не знал о твоем родстве с герцогом? – осведомился он, не спуская с Мадди глаз. – Твой муж, казалось, был шокирован не меньше, чем все мы.

– Я посчитала, что лучше не говорить ему об этом. Как видите, у каждого из нас имеются свои секреты.

Мадди ответила на холодный взгляд графа таким же холодным взглядом. А ответ ее был двусмысленным – она как бы намекала на то, что знала тайну рождения Нейтана. Несмотря на нынешнее отчуждение между ними, она не могла простить человека, сделавшего детство Нейтана невыносимым.

К ее удивлению, Гилмор первый отвел глаза. Он внезапно поднялся и прошел к камину. Потом повернулся и, глядя на нее, проговорил:

– Тебе следует знать, что вчера у меня состоялся разговор с его светлостью. Уже после того, как вы ушли. Он расспрашивал о твоей жизни, о том, где ты была все эти годы. Боюсь, что я не смог его просветить. Пожалуй, только совсем немного…

Мадди застыла в напряжении.

– Он расспрашивал обо мне?

– Конечно. Ты же его внучка. И он выразил желание снова тебя увидеть.

Мадди охватило волнение. Не в силах усидеть на месте, она вскочила на ноги. Герцог хотел встретиться с ней? Она ожидала чего угодно, но только не этого.

Наконец, овладев собой, Мадди сказала:

– Зачем мне видеться с ним? После того, как он поступил с моей матерью столь жестоко…

– Успокойся, Мадлен, – перебил граф. – Нельзя винить его за то, что он проявляет интерес к своей внучке, о которой ничего не знает. По правде говоря, я позвал тебя сюда именно по этой причине. Он просил меня передать тебе приглашение. Хочет, чтобы ты приехала к нему на чай сегодня пополудни.

* * *

Мадди следовала за лакеем в белом парике и алой ливрее по парадной лестнице дома герцога Хутона. Их шаги разносились гулким эхом по просторному вестибюлю. В отличие от вчерашнего вечера, сегодня этот дом казался пустынным. В канделябрах торчали огарки свечей, а золоченые ленты, вчера украшавшие балюстраду, исчезли.