Невеста для ЗОРГа

…Завербовав, немцы проинструктировали Ситника и отправили назад в Ленинград. Заданий никаких не давали, пока в июне не заявился Курт, тот самый немец, что говорил без акцента. Он, как положено, назвал пароль, передал чертежи и дал распоряжение произвести на складе, начальником которого был Ситник, кое какие изменения…

— Первого, я вдвоем с Куртом тащил сюда, в лабораторию. Потом, других уже сам… да. Мы быстро все сделали: старый колодец засыпали, ручей ушел под землю, и вырыли новый колодец. Курт место точно указал — сразу попали на черную воду. Трубы подвели к резервуару, насос, автоматический контроль температуры. Ну, вообще, много всякого. Он хороший специалист.

— А этих… монстров много сделали? — спросил Руис.

— Да вот он — последний.

Руис устало повторил:

— Сколько всего их?

— Шесть. То есть с сегодняшним — семь. Как в аптеке!

— Почему семь?

Ситник замолчал. Надолго. За него говорил Хавьер:

— У вас про этот обряд узнал Пушкин и написал про мертвую инфанту и семь рыцарей. Очень мало, кто знает технику обряда. Для него нужна вода, которая течет наоборот, кровь убийцы и семь мертвецов. Ну и живая девушка.

— А что за вода такая — наоборот? — Михей недоверчиво улыбался.

— О! Течет вверх под уклон, не мерзнет… э-ээ… не морозится в лед, убивает живого, а мертвого воскрешает. Это по легенде. А по науке, думаю, это измененная молекулярная структура…

— Каким образом?

Руис поднял с пола резиновую перчатку, одним движением вывернув ее наизнанку:

— Вот таким.

Взяв перчатку за палец, Ероха обсмотрел ее с разных сторон.

— Лихо. Вещь та же, а на руку уже не наденешь! Вода… значит, и реки такие могут быть… и леса, и города? Целый мир наоборот.

— Антигород, — внезапно сказал я, вспомнив когда-то рассказанную Астрой историю.

Быстро обернувшись, испанец сказал:

— Энтерна. Город, описанный в ханаанской библии.

Книга, которую нашел английский полковник Грейвс в Ираке, действительно описывала много мест и событий, расходящихся с ватиканской трактовкой писания. Наверное, поэтому ее так быстро «потеряли». Только большинство ханаанских стихов, по-моему, выдумка.

— Сказки ты нам рассказываешь, сеньор Мальвадо. Про живую царевну и мертвую воду, и семь богатырей! — Горииванов махнул рукой. — Передадим дело Ершакову, пусть занимается. А воду из канав и колодцев — на анализ в ГНТО. Пусть исследуют.

Оставалось теперь дождаться контрразведчиков — попав под действие мертвой воды, мы все должны были пройти проверку. Михей сторожил Ситника, Ероха дал кусок рафинада девушке, сидящей к нам прямой спиной, и травил байки, «паравозники» с Гориивановым засели в домино. Я поделился с Хавьером мыслями по возникновению призрачного пожара, и он объяснял мне, выводя палочкой на земле контуры языков огня, по каким можно отличить обычное пламя от нечистого.

— Только все это антинаучно, — рассмеялся Руис, закончив рисовать. — Легенды. Бабушкины сказки.

— Народные испанские приметы?

— Си, сеньор.

Похожий на синего крокодила автобус вполз во двор, бурча выхлопной трубой. Вышедшие первыми штрафники принялись за трупы, а хмурый их бригадир, старшина Аким, повел неторопливый разговор с Сарафановым, поглядывая на бледного Ситника. Потом взялись за нас контрразведчики, чтобы после десятка утомительных процедур дать вольную, тиснув в учетной книжке заветный штампик «проверен».

Глава 8 Веденяпин, Хрунов и лысый доктор из «скворечника»

Когда я обратился к Полюдову насчет психиатрической больницы, Евграф меня удивил. Оказалось, что в подобные заведения, курируемые Центром, ходу нет.

— Москву надо запрашивать, — сказал начоперод и, опасливо взглянув на потолок, добавил: — Или под дурачка скосить на липовом документе. Зайди к Еленину, пусть он тебе пропуск какой выпишет.

Я поймал зампокадрам в дверях. Еленин не возмущался. Повернул ключ в обратную сторону и вернулся в кабинет. А на мои сомнения в законности и действенности «липового документа» только зевнул и процитировал классика:

— Суровость законов империи компенсируется необязательностью их исполнения либо возможностями найти лазейку.

Лазейка отыскалась все в том же шкафу с полуоторванной дверцей — только теперь не в верхних ящиках, а в нижних. Приподняв ладонью стопку бумаг, Еленин выдергивал краешки папок свободной рукой, бегло осматривая разноцветный картон.

— Это госцирк, это библиотекарши, это… летние площадки. Так… две вакансии в Народный дом… кхгм… кафе «Норд».

Зампокадр мял в пальцах бумажную рухлядь, пока не наткнулся на коробчатый футляр с Ладыниной и трактором на обложке.

— Ну вот же они! — потряс коробкой Еленин, плюхаясь в трехногое кресло и умиротворенно закрывая глаза. — Хочешь быть архивариусом отдела культуры, внутренней политики и быта?

Однако архивариусом побыть мне не довелось. Документ оказался на даму по имени Алевтина Павловна. Кроме того, к эвакуационной комиссии эта Алевтина никакого отношения не имела.