Невеста его высочества

— А, очнулась! — раздался голос у моего левого уха, и я с надеждой повернула лицо в ту сторону. Ну, по крайней мере, есть кто-то, кто способен вести разговор, а не только вздыхать, пищать и томно причмокивать.

— Здравствуйте, — вежливо сказала, разглядывая фею в расцвете лет в длинном фиолетовом платье с многочисленными разрезами, размером покрупнее Оскалки. На голове у собеседницы была свитая из лепестков корона, тело прикрывал доспех из искусно выделанной коры дерева, а сиренево-золотистые прекрасные крылья, формой как у гигантской бабочки, неспешно и величественно колыхались.

— Вечного блаженства в родном краю, — добавила я, не без труда выудив из своего пострадавшего от перехода и кучки ползающих по мне фей мозга традиционное для всех фэйри приветствие.

— Ишь ты, — фыркнула малявка. — Образованная! Чего же ты, такая умная, пришла с аглацией вызывать фей в брачный период? У всех же сейчас все чувства обострены! Вот и налетели… толпой… кто попало. Могла бы другое время выбрать и пригласить только нас, приграничниц, обо всем бы договорились без шума. Эх, люди!

Фея вздохнула с горечью.

— Да мне не о чем договариваться! — пылко воскликнула я. — Только зачет сдать хотела по фееведению. В контакт с фэйри вступить.

Я замолчала, и фея правильно оценила сделанную мной задумчивую паузу.

— Считай, что сдала, — подтвердила она, расхихикавшись недобро, и добавила: — Только он тебе больше не пригодится.

— Что? Почему? — неприятно удивилась я и, сбросив резким движением плеча упорно взбирающуюся на меня с постамента фейку (Мейра, неужели опять эта маньячка с поцелуями лезет?!), зачастила: — Все вышло случайно. Простите. Я не подумала. У меня есть зубная фея, она реагирует, конечно, на аглацию, но…

Я покосилась на дремлющую на моей груди фею: та, не просыпаясь, жадно уткнулась носом мне в кожу, интенсивно потерлась и, расплывшись в блаженной улыбке, умиротворенно продолжила спать.

— Но… не так же сильно!

— Фи, рабочие! — пренебрежительно хмыкнула фиолетовая фея. — Они завязаны на мир людей и свою работу, у них все проявляется не так… ярко, как у нас. Слабее магия, слабее ощущения… Ты, кстати, оставь попытки выпутаться из плюща, бесполезно, только руки изранишь. Он же тюремный, знаешь такой?

— Знаю, — ответила я с прорвавшимся раздражением из-за бесплодности моих усилий. — У нас тоже такой есть. Фэйри… занесли.

— Ваш слабее, — отмахнулась фея. — Его наверняка можно разорвать твоей искрой. А вот наш-то, местный, — никогда!

Малявка посмотрела на меня горделиво, и я закатила глаза к потолку.

— Ну да, ну да, — пробормотала мрачно. — У вас и трава зеленее, и реки синее, и камни тверже, и деревья деревистее…

— Уже была в Фейвальде, что ли? — Фея уставилась на меня с подозрением. — А говоришь, случайно вышло!

— Не была я здесь! — Я постаралась говорить терпеливо. — И… очень хочу вернуться. Давайте так, вы заберете аглацию — это всего лишь брошь, если вы не заметили. Я вам охотно ее дарю, но вы поможете мне пройти обратно в мой мир.

— А ты уполномочена вести переговоры? — озабоченно спросила фея, и я моргнула потерянно. Э-э… а если не я… то кто?!

— А ты? — полюбопытствовала и я.

— Я?! Конечно. Я — Фреолинда, королева Приграничья. — Собеседница приосанилась.

— Очень приятно, — почтительно ответила я, помедлила, размышляя, как назваться, и решила ограничиться одним именем. — Меня зовут Анаис. Да, я могу вести переговоры. Брошь принадлежит мне, да и я сама… тоже. Тоже принадлежу себе. Так что, королева Фреолинда, поговорим конструктивно. Какие условия моего возвращения? Я предлагаю аглацию в подарок.

Я помолчала, усиленно размышляя. Мейра, мне больше и предложить-то нечего! Разве только итерстанские ботинки! Они дорогие, качественные и почти не ношенные. Я фыркнула.

— Аглация вступила с тобой в симбиотические отношения, — глубокомысленно изрекла королева фей. — Эта волшебная брошь — творение великих мастериц.

Тут она прервалась и уточнила:

— Наверняка выходцев из Фейвальда, у вас, в мире людей, таких и быть не может.

Мейра! А Фреолинда-то задавака!

— Твоя жизненная сила пробуждает аглацию и заставляет ее продуцировать особенную для всех фей магию. К тому же ты сама вся пропиталась волшебной пыльцой, потому и привлекаешь фей. Анаис, ты — как огромный кубок с самым лучшим дурманящим сладким напитком!

Ох Мейра! Я вздохнула печально.

— А теперь подумай, — перешла фея на деловой тон. — Зачем нам одна маленькая брошь, когда мы можем заполучить и ее, и всю большую тебя? Ты действуешь на нас лишь немного слабее. Так даже… безопаснее, что ли. В брачный период одного вдоха аглации достаточно, чтобы нас отключить, тогда как с тобой… — Фея посмотрела на меня оценивающе. — Удовольствие сладкой грезы можно растянуть надолго. Видишь, феи не нюхают сам цветок? Первые глупышки рискнули, до сих пор на полу лежат, в себя прийти не могут.