Невеста фараона

Я знала, в этом мире нет отрицательных величин. Он согнул руки перед собой, показав мне ладони. Пытался заверить в чистоте своих намерений?

— Думай, как хочешь, Фриш.

— Танеферт! Я настаиваю!

— Не знаю, помнишь ли ты, но завтра у тебя ответственный день. С утра ты участвуешь в ритуале воодушевления Хатхор в храме Джесер-Джесеру. Церемония назначена на третий час утра.

— А сейчас сколько часов?

Три часа утра, это же еще ранняя ночь! Получается, я не только не поем, я еще и не посплю?

— Седьмой час ночи. Тебе давно пора быть в постели.

Я не спорила. Если бы мне дали нормально поужинать, я не потащилась бы к Тамит, не стала бы участницей неприличных торгов, и, в итоге, не зависала бы сейчас с Ахмесом.

— Мы идем не в мою спальню! — я замерла на пороге.

Ахмес взял меня за руку и потащил на дорожку, ведущую в темный сад, прочь от дворца.

— Переночуешь в моей мастерской, — долетели до меня его объяснения. На мое сопротивление он не обратил внимание, — В твоих покоях даже двери нет. Если кто-то настойчиво пытается тебя отравить, не исключено, что ему надоест впустую расходовать дорогой яд, и он возжелает попросту вспороть тебе горло для надежности.

Бессмысленно напоминать, что именно его я считаю главным кандидатом на роль моего убийцы. Мы довольно быстро миновали сад и подошли к уже знакомому павильону. Оказывается, если не петлять и не отвлекаться на дерзкие поцелуи у стены, то до него от дворца рукой подать. Ахмес затащил меня в большую комнату, да, опять с бассейном. Тут я уже была, а вот дальше нет. Мы стремительно прошли по кромке воды, обогнули пару горшков с цветущими геранеподобными кустиками и вошли в другую комнату. Тут, посередине стояла широкая кровать на толстых позолоченных ножках, стилизованных под львиные лапы. Походу, это был пункт назначения нашего стремительного путешествия. Но закончить его финалом-апофеозом, когда двое падают и предаются всему, чему можно придаться на кровати, нам обоим показалось очень неправильным. Мы замерли в метре, тьфу, то есть в двух локтях от мягкого ложа.

— Я мокрая, — в этом мире понятие «холодно» не существовало. И пока мы шли, платье мое уже подсохло на теплом ветерке. И все же спать в нем не хотелось.

Он кивнул. Отпустил, наконец, мою ладонь, подошел к большому сундуку, открыл его, выудил лежащую сверху рубаху и протянул мне.

— Переодевайся.

И вышел. Я огляделась. Спальня была… я попыталась подобрать правильные слова, но кроме «спокойной» ничего на ум не приходило. Большая кровать, стены, выкрашенные в ровный светло зеленый тон, деревянный потолок, прямо над кроватью огромный люк, который можно открыть как в нашем автобусе. Нужен он для того же, чтобы проветривать помещение. Никаких излишеств, но зато есть толстая дверь и даже засов на ней. Конечно, если на обитателя этой спальни решит напасть банда разбойников, то они, рано или поздно дверь эту выбьют. Но что-то мне представляется маловероятным, чтобы по территории дворца бродили разбойники. Да еще и бандами. Я огляделась. Слава небесам, тут тоже была комнатка для уединений. А уединиться мне уже давно хотелось. Умывшись и переодевшись, я почувствовала себя куда лучше. От рубашки пахло Ахмесом. И несмотря на то, что он был моим злейшим врагом, это меня успокаивало. Из далекого детства прилетали предательские воспоминания о наших играх, о том, как он учил меня сражаться на палках, и как щадил всякий раз, когда я промахивалась и должна была получить заслуженный удар, о наших прогулках в саду позже, когда мы уже почти не были детьми, о поездке в колеснице, о празднике Ночных Факелов, о том, с какой нежностью он смотрел на меня, когда думал, что я не вижу. Все закончилось в прошлую ночь Ренепет. Все закончилось. Но запах его остался. И я с жадностью вдыхала его, сама стыдясь своего желания чувствовать его вокруг себя. Чувствовать его в себе. Как же все сложно!

Я села на краешек кровати. Задумалась. К сожалению, события последней недели Ка Танеферт почему-то не помнил. Я понятия не имела, на кой черт она приперлась во дворец, по всей видимости место не самое для нее дружелюбное. А главное, чего эта жрица хотела добиться, выпив стремное зелье и пожелав, чтобы ее Ба покинуло тело. Понятно, что все пошло не по плану. И поэтому я здесь. Но каков был первоначальный план? Вот в чем вопрос. Спустя пять минут голова уже раскалывалась. Или сердце пухло. В этом мире люди уверены, что думают не мозгом, а сердцем. Необразованные в общем.

Дверь отворилась, и сначала я увидела поднос с хлебом. Думала ли я, что Ахмес подонок? Когда?! Не помню такого! Он милейший из всех живущих в этом мире!

— Это конечно против правил, — он поставил поднос с едой на маленький столик, — Но ты выглядишь такой истощенной, что, наверное, не уснешь, если тебя не накормить.

Чего он там хотел? Мою девственность?! Да пусть забирает. Даже без колечка!