Невеста из Уайтчепела

– Дорогая, мы не виделись с тех пор. И как я мог дать повод в таком случае? – Джеймс не любил оправдываться. Вероятно, он никогда этого и не делал.

– Тогда как мне это понимать?! Да я не удивлюсь, если через полчаса на пороге нарисуется эта прилипала с портрета! Если я узнаю, что ты с ней виделся…Я убью тебя! Клянусь жизнью, я убью тебя! – грозила Эмили в ярости. – Надо ей было раньше слать эту мазню. А теперь…Теперь я спущу ее с лестницы! И убью тебя! Запомни это хорошенько!

– Вероятно, ей неизвестно, что у меня теперь есть ты. Ведь наша свадьбы была тайной, – напомнил Джеймс. – Ну и потом – она сама замужняя женщина. Так что она не приедет сюда с визитом…

– Замужняя?! Ее, видимо, не останавливали священные узы брака ни тогда, ни сейчас! – горячилась Эмили. – И откуда только берутся эти потаскухи?! Клеящиеся к чужим мужьям! Да еще с такой поразительной настойчивостью! Джеймс, запомни крепко…Я не потерплю! Не потерплю обмана! И прибью изменника! Пусть меня потом казнят или сажают в тюрьму! Но я не позволю трепать мою честь! Если я узнаю, что ты обманываешь меня – берегись! Берегись меня!

– Все понятно. Я усвоил, – пошутил Джеймс. – Дорогая, не будем ссориться из-за пустяка. Дело былое. У всех нас были увлечения. В этом нет ничего дурного. Я же не допытываюсь у тебя о твоих поклонниках.

– Можешь допытываться – мне нечего скрывать. Я же не ты! – не унималась Эмили. Она не выносила конкуренции. Некоторые любят побороться за свое счастье, но Эмили была иного склада. Любой взгляд избранника в сторону – и он уже не возлюбленный, а подлый предатель. Эмили стала надоедать дискуссия, поэтому она вернулась к начатому, крикнув громче прежнего, – Бернааар!

На пороге уже стоял лакей, угодливо держа в руке новый графин и сигареты.

– Сколько можно! Эмили! Прекрати это немедленно! – вдруг рассердился вечно спокойный Джеймс. – Люсьен, выйдите.

Слуга удалился в нерешительности, опустив глаза в пол.

– Где письмо?! Ты уже спрятал его под подушку?! – Эмили злилась все больше и больше. Спьяну не следует вести диалогов. Ибо все они заканчиваются ссорой. И она понимала, что сейчас уже говорит что-то совсем не то. Не то, что хотела сказать.

– Я не знаю…Наверное, Йозеф выбросил его вместе с оберточной бумагой…

– Следовало скомкать также и портрет! – обозлилась Эмили. – Интересно знать, откуда у нее, у этой пролазы, твой адрес? Ты что, выслал ей открытку с Версалем?! – не стихала Эмили. – Бернааар! Проклятье, сколько мне звать тебя!

– Я не знаю, откуда она узнала, что я здесь…Никакой открытки я ей не высылал, – Джеймс был уже и сам доведен до грани.

– Значит, она провидица! Цирцея! Околдовала странствующего Одиссея своими чарами! – ревность так распалила Эмили, что она уже не могла утихомириться. – Вот и вали к ней! К этой графине! Да меня уже допекло, что все вокруг за глаза только и делают, что обсуждают мое происхождение! Даже твои собственные слуги не уважают меня!

– Какие еще слуги? – Джеймс нахмурился.

– Да те бабы…– Эмили вспомнила Сару. А потом поварих с кухни. – Они все ненавидят меня. А теперь еще и смеются надо мной! Все из-за тебя!

– Прекрати закатывать мне скандал, – повелел Джеймс строго. Впрочем, нельзя исключать, что ему польстила эта сцена. Столь ярые переживания из-за него. Грозил ли ему кто-то прежде расправой?!

– Ты заслуживаешь большего! – в гневе перебила Эмили. – Как ты вообще смеешь упрекать меня в этот день?! Все! Хватит с меня! Убирайся с глаз! Лицедей! – винные возлияния давали результаты: Эмили разжигала ссору, уже не опираясь не на какие доводы, кроме оскорблений. Джеймс виделся ей изменником. Не к этой ли мордашке с портрета он ездил в тот второй раз, когда она одна жила в его поместье?!

– Святая пятница! Да что я такого сделал?! Не подавал я никаких надежд ей и никакого повода! – Джеймс все еще держал себя в руках. Хотя Эмили могла вывести из себя кого угодно. – Я тебя не обманывал. Мне неприятно, что ты обвиняешь меня в подобном. Я не люблю секретов и…

– Оно и видно! – перебила Эмили. Она не могла объяснить словами, но зато ясно чувствовала, что он нечестен. И что-то скрывает. С самого первого дня он что-то скрывает от нее! – Кажется, ты вовсе не умеешь обходиться без секретов! Интриган!

– Я не интриган, – возразил Джеймс просто.

– Тогда сделай милость, разъясни, почему этот Гермес назвал тебя «величеством»?! Давай, говори! А я послушаю!

– Он не называл меня «Величеством». Ты даже не понимаешь, о чем говоришь, – ответил Джеймс ровно. – И я ничего не стану с тобой обсуждать, пока ты не прекратишь кричать.

– Ну и не надо! Можешь проваливать! Не забудь передать Бернару, чтоб принес кувшин! – ухмыльнулась Эмили с издевкой. Ей уже не хотелось выпивки, но хотелось разозлить Джеймса еще больше. Она сама не знала, почему. Водоворот ссоры так захватил ее, что она уже не могла из него выбраться самостоятельно и желала только погрузиться в него еще сильнее. В конце концов, если ничего нельзя исправить, надо все окончательно испортить! – И мои сигареты…Пусть принесет мне папиросы…И непременно мундштук.