Невеста из Уайтчепела

– Одну минуту…Осталось закончить с прической…– Эмили окинула довольным взором свое пригожее отражение в зеркале. Сейчас она выглядит как настоящая леди. И пусть для всех она лишь неизвестная спутница благородного дворянина. И пускай никто не знает, кто она на самом деле. Главное, что она сама про себя уже все знает!

Во время спектакля Джеймс и граф о чем-то постоянно перешептывались. Очевидно, их не слишком занимала пьеса. Эмили же с увлечением наблюдала за сценой из бинокля. Ей нравилась постановка, поэтому она даже не слушала, о чем разговаривали эти двое. Подруга графа тоже наслаждалась постановкой. Мэри и Эмили успели подружиться за тот короткий срок, что были знакомы. Мэри не являлась герцогиней или баронессой. Любила шутки, могла без стеснений говорить на любую тему и казалась при этом искренней. Эмили с ней было легко и приятно.

– Мэри, что это? – Эмили заметила на лице подруги умело запудренный синяк.

– Ты не поверишь, я такая растяпа, – прошептала Мэри доверительно. – Бежала открыть дверь и ударилась о косяк. Смотри, следующий акт…– Мэри приложила к глазам бинокль, поправив локон, прикрывающий синяк.

На сцене разыгрывалось жаркое представление. Средневековая Верона. Вражда семейств. Влюбленные пронзают себя кинжалами. Захватывающий миг…Но тут вдруг Эмили услышала, как в ложу кто-то прошмыгнул. Сначала она не обратила внимания на гостя: мало ли, кто это может быть. И все же мельком она услышала короткую реплику, которую невозможно было бы пропустить мимо ушей.

– Ваше Высочество…Вам пакет…Из Вены…– сообщил посыльный.

– Болван, говори тише, – отозвался Джеймс, который, по всей видимости, желал сохранить инкогнито.

Эмили не столько удивил пакет и то, что он из Вены, сколько тот факт, что Джеймс «Его Высочество». И удивлению тому имелись причины. Во-первых, собственно, сама свадьба. Она прошла слишком тихо и скромно не то что для знатного дворянина, а даже для заурядного буржуа. Во-вторых, Джеймс был в целом неприхотлив. Он вполне походил на простого смертного, а вовсе не на заносчивого потомка древнего рода, чьи прихоти не знают границ. Порой Эмили казалось, что Роберт пошутил относительно высокопоставленного дворянина с родословной. Это вполне бы ее устроило. Да и сам Джеймс ни разу не заговорил на эту тему, что было странным. Ведь скрывать подобные вещи, превращая их в секреты, не имеет смысла. Рано или поздно они все равно выплывут наружу. Да и зачем вообще это скрывать? Странно, что он не сообщил об этом сразу! Ведь принадлежность к какой-либо династии, скорее, предмет гордости. Но вот сейчас сомнений оставалось все меньше. Он что, и правда, принц, как они с Филлом его в шутку называли?!

Эмили решила, что наконец настал подходящий момент разобраться в ситуации. Ибо если она и дальше будет полагаться на откровенность Джеймса, то разоблачения придется ждать еще десять лет. Она обернулась и стала наблюдать. Курьер отдал адресату какой-то сверток и почтительно откланялся. Джеймс стал медленно распаковывать посылку, не замечая того, что Эмили уже далека от созерцания Шекспира и в упор смотрит на него. Граф Хойос тоже был увлечен свертком, забирая у Джеймса упаковочную бумагу и с интересом вглядываясь в содержимое.

Внутри посылки было всего две вещи – письмо и нечто, свернутое в трубочку, перевязанное алой ленточкой. Джеймс раскрыл письмо и быстро прочел. Граф тем временем принялся за второй предмет. Кому, как не Эмили, было сразу же угадать в свернутом листе портрет! Женский портрет!

Глаза Эмили застилал туман гнева. Сейчас она ему устроит! И да, она легко забудет о своих новых манерах и правилах приличия на людях! Но прежде, чем приняться за восстановление справедливости, она дослушает разговор до конца. Чтобы потом уже ничто не могло ее остановить!

Эмили пришлось изобразить, что она по-прежнему увлечена пьесой. Шекспир. Монтекки и Капулетти. Любовь. Ромео и Джульетта. Разве это не прекрасно? И все же своим чутким слухом она расслышала…

– Что она пишет? – тихо прошептал граф, заглядывая в письмо через плечо Джеймса.

– Как всегда, – сухо ответил Джеймс, отдавая графу письмо в кучу к оберточной бумаге.

– Любит и скучает? Ха-ха, – забавлялся граф. Он был вечным спутником Джеймса, сопровождал его из страны в страну. И, очевидно, был осведомлен обо всех приключениях своего влиятельного друга. – Ха-ха! Она все еще не может забыть тебя! Еще бы!

– Меня сейчас интересует другое – как она нашла меня?! – Джеймс впервые выглядел утратившим равновесие.

– Интересный вопрос, – кашлянул граф. – Если знает она, то это уже известно всем! Как бы нам не пришлось снова удирать прочь! – Граф скомкал оберточную бумагу и письмо вместе с ней.

– Что там? – Джеймс взял портрет, развернув последний.

– Решила напомнить о себе, – граф посмеивался, поддерживая край портрета, чтобы тот не закручивался. – А что, она похорошела…Будто расцвела…