Невеста к Рождеству

— Лучше остановиться на строчке о ветре и розах, — шепнул он Абигейл, взял руку Фелиции из ее ладони и вложил в свою. — Прости, мне надо было предусмотреть все заранее, сейчас вот пришла в голову лишь мысль о драгоценном сердце.

Священник открыл Библию и кивнул Питеру и мисс Ширле.

— Возлюбленные братья и сестры, мы собрались здесь сегодня перед лицом Господа, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину узами священного брака…

К добру или нет, но через несколько минут она станет леди Скарсфелд. Ах, если бы здесь были сестры, церемония была бы похожа на настоящую свадьбу. Внезапно Фелиция ощутила себя невероятно одинокой. Днем Питер вернется в Лондон, а она останется здесь, с людьми, которых совсем не знает. Разумеется, кузен понял ее состояние. И поэтому накрыл ее ладонь своей и ободряюще пожал. Стало бы легче, если бы он улыбнулся, но его губы оставались плотно сжатыми. Абигейл сияла, как летнее солнце. Что ж, по крайней мере, один человек улыбается и делает это искренне.

Мама, наверное, тоже улыбается, ведь ее мечта вот-вот сбудется.

Фелиция посмотрела в глаза жениху, когда священник задал вопрос, на который предполагалось ответить: «Да».

Так ли это? Сбудется ли сегодня и ее мечта?

Казалось, она уже приняла решение, но сейчас должна дать окончательный ответ, после него уже ничего не изменить. Клятвы даются на всю жизнь. Особенно такие, священные.

В глазах Исайи Фелиция искала подтверждение того, что совершает верный шаг, будет ли золотое кольцо, которое он вот-вот наденет ей на палец, тем, которое на нем должно быть.

Увиденное ее ошеломило. Она чуть не задохнулась, сердце подпрыгнуло к самому горлу.

— Фелиция? — произнес он одними губами.

— Вы меня боитесь, Исайя? — Возможно ли такое? Но ведь она видела своими глазами. Как не верить тому, что видишь?

Священник оглядел обоих, вскинув бровь. Он явно не понимал, что между ними происходит.

Исайя кивнул.

— Все это… вы… я ожидал иного.

— Вы передумали? — Сердце, казалось, выпрыгнет из ее груди. Как это унизительно. И больнее, чем она могла вообразить. Намного хуже, чем стоять на балу и смотреть, как танцуют другие молодые леди.

Фелиция прижала ладони к груди и молила Бога, чтобы он дал ей силы выйти из комнаты.

— Я не передумал. Но раньше полагал, что мне будет все равно, на ком жениться, сейчас же понимаю, что это не так. И это пугает новизной чувств. Прошу вас, Фелиция, останьтесь, не возвращайтесь в Лондон.

Могла ли она ему не поверить? В тот момент он смотрел прямо на нее и выглядел совершенно искренним и немного растерянным.

— Я здесь, Исайя, и я никуда не уеду.

— Давайте продолжим, — кашлянул священник. — Фелиция Мэри Пенниджонс, согласны ли вы взять этого мужчину в законные мужья?

Исайя слега пожал ее руку.

— Да, согласна. — Она пристально смотрела в его глаза, подкрепляя сказанное взглядом. Пальцы его дрогнули, и это передалось ей.

— Исайя Эльфалет Максвел, виконт Скарсфелд, согласны ли вы взять Фелицию Мэри Пенниджонс в законные жены?

— Да, согласен.

— Наденьте кольцо на палец невесты, — продолжал священник.

Исайя осторожно коснулся теплого пальца и надел кольцо.

— Объявляю вас мужем и женой. — Священник закрыл Библию.

Дело сделано.

Кто-то всхлипнул. Фелиция решила, что жена священника, но не решилась повернуться, чтобы убедиться.

Внимание присутствующих было приковано к ней и к ее мужу. Он обещал ей поцелуй, и она ждала, затаив дыхание. Все ее утро прошло в мечтах и предвкушении момента, думах, каким будет ее первый настоящий поцелуй.

Брак в целом был предметом ее долгих размышлений. Исайя оставил за ней право решать, каким он будет, и теперь картины в голове сменяли одна другую. Покосившись на гостей, она увидела, что все улыбаются, ожидая скрепление клятв.

— Можете поцеловать супругу, милорд, — подсказал священник.

— Можете поцеловать супругу, милорд, — повторил он, словно решил, что Исайя его не понял.

Но ведь, ни одному мужчине напоминать о таком не нужно, верно? Не только потому, что щеки молодой жены порозовели, а зеленые глаза искрятся. Вчера ночью жених обещал ей нечто большее, чем легкое прикосновение. Однако сегодня при ярком свете дня Исайя решил, что не станет ее целовать. То, в чем он себе признался, было правдой — он боялся чувств, боялся впустить ее в свое сердце.

В жизни было слишком много боли, в ужас приводила лишь мысль о том, что в будущем ждет нечто похожее на детские страдания.

Но что делать, когда все смотрят с ожиданием?

Его очевидные колебания стерли улыбку с лица Фелиции. Кто-то потянул его за рукав — Абигейл.

Склонившись, он услышал торопливый шепот на ухо:

— Я сделала букет от твоего имени, но с поцелуем придется справляться самому.

Разумеется, он должен. Или все же нет? Из столовой доносились соблазнительные запахи — был накрыт праздничный завтрак. Священник нахмурился. Питер сжал кулаки. Мисс Ширле скривила губы и осуждающе покачала головой.

Что ж, так тому и быть. С милой, как он надеялся, улыбкой он положил руки на плечи Фелиции, привлек к себе и поцеловал в щеку.