Читаем Невеста каторжника, или Тайны Бастилии полностью

Негр важно ответил:

– Я – Гассан, а мой господин – маркиз.

– Я вас сразу узнал. Ведь здесь, в Париже, негров немного. Вы, наверное, приехали со своим господином из Африки? – продолжал допытываться Валентин.

Гассан закивал головой.

– Да, я жил там. Маркиз меня купил и взял с собой. Он очень добрый господин.

– Этому я верю. Как же такому богатому господину не быть добрым? – заметил Валентин, придвигаясь поближе к своему черному собеседнику. – Вы ведь его доверенный слуга?

– Да, я верный слуга маркиза, – ответил Гассан. – Нас было трое братьев. Один уехал с заморским купцом в Венецию, другой остался дома, а я поехал с маркизом.

Валентин переспросил:

– Значит, маркиз был в Африке?

Гассан кивнул:

– Он приехал туда на корабле.

– На корабле? – не отставал Валентин. – Откуда?

– Из Генуи, – ответил негр. – А потом опять поехал в Геную на корабле. И взял меня с собой. О, маркиз очень богатый, все его золото и сосчитать невозможно!

– А ты всего–навсего бедный слуга, который должен подбирать крохи с господского стола, – сочувственно проговорил Валентин, подозвал хозяина и указал на опустевшую кружку негра. – Налейте ему еще! – приказал он и бросил на стол золотую монету.

Негр очень удивился такой щедрости, но охотно принял поданную ему кружку.

– Вино – это вкусно, – проговорил он и одобрительно заметил: – И у вас тоже много денег.

Хозяин тем временем по жесту Валентина принес еще одну полную кружку. Чокнувшись с негром, они выпили за здоровье друг друга. Черный слуга с каждым новым глотком становился все словоохотливее. Пользуясь этим, Валентин продолжал расспрашивать его.

– Вашего господина всегда называли маркизом? – осторожно поинтересовался он.

– Прежде он назывался капитаном корабля, – ответил Гассан, усердно прикладываясь к кружке.

– Капитан корабля, вот как! – притворно удивился Валентин. – А как его звали?

Гассан призадумался и отрицательно покачал феской:

– Не помню.

Валентин переменил тему:

– А здесь у маркиза есть близкие люди?

Этого вопроса негр не понял и с недоумением уставился на собеседника.

Валентин повернул иначе:

– Я хотел сказать – нет ли здесь таких людей, к которым маркиз ходит в гости? Не ездил ли он, скажем, на тот островок посреди Сены?

Гассан таинственно подмигнул и кивнул.

– Да. Гассан притаился и видел.

– Что же ты видел?

Гассан снова подмигнул.

– Он ездил туда на лодке.

Это сообщение показалось Валентину очень важным и, надеясь вызнать еще что‑нибудь, он осторожно спросил:

– А бывает у него во дворце кто‑нибудь посторонний? Ты не заметил?

Негр отрицательно покачал головой:

– Только синьор Бенутти. Гассан слышал и запомнил это имя. Потом они уехали вдвоем.

«Так, – заметил про себя Валентин. – Это надо запомнить». И задал новый вопрос:

– Значит, вы говорите, что ваш господин несметно богат. А откуда оно у него?

Гассан важно ответил:

– У маркиза очень много больших тюков, набитых золотом. А откуда оно, я не знаю.

У Валентина загорелись глаза.

– А где он держит эти тюки?

– Они очень хорошо припрятаны. Маркиз никого к золоту не подпускает и держит в надежном месте. Только Гассан все видел и знает, – ответил негр и хвастливо добавил: – У Гассана тоже много денег. Он их получил в подарок от белого короля.

– Так–так, – сказал Валентин. – Значит, вам не надо золота вашего господина, если у вас и своего довольно.

Но Гассан энергично возразил:

– Нет–нет! Гассан хотел бы еще больше. Тогда он мог бы каждый день пить вино. Много вина, ха–ха! О, вино! Оно такое вкусное.

– Угощайтесь. – Валентин придвинул негру очередную кружку и, как бы между делом, поинтересовался: – А что же ваш господин делал в Генуе?

– О, мой господин – великий мореплаватель! – восторженно ответил негр. – Он объездил много морей. И в Генуе его ждали слава и почет. Дож был очень милостив к маркизу и принимал его на открытой площади перед всем народом.

Валентин уточнил:

– Значит, ваш господин родом из Генуи?

Негр покачал головой.

– Тогда откуда же он?

– Гассан не знает, – твердо ответил негр. – Гассан много знает. Но это – нет.

– Хорошо, – согласился Валентин. – А из Генуи вы с вашим господином приехали сюда вместе?

– Маркиз сначала поехал вперед, а потом позвал к себе Гассана. Тогда и приехали большие повозки, нагруженные тяжелыми тюками. Но только здесь Гассан увидел, что в тяжелых тюках было золото.

Рассказ негра, пусть отрывистый и не всегда связный, все больше интересовал Валентина.

– Клянусь честью! – воскликнул он. – Меня очень удивляет, как такой знатный и богатый иностранец сумел добраться до Парижа живым?

– Да ведь никто не знал, что в тюках находилось золото, – снисходительно пояснил негр.

– Если бы я увидел сразу столько золота, – задумчиво проговорил Валентин, – уж не знаю, что бы я сделал…

Негр усмехнулся.

– Золото – это хорошо. Много золота еще лучше. И мне иногда хочется, очень хочется. Но мой господин добрый, очень добрый.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека исторической прозы

Остап Бондарчук
Остап Бондарчук

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Историческая проза
Хата за околицей
Хата за околицей

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Историческая проза
Осада Ченстохова
Осада Ченстохова

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.(Кордецкий).

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Историческая проза
Два света
Два света

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Бич Божий
Бич Божий

Империя теряет свои земли. В Аквитании хозяйничают готы. В Испании – свевы и аланы. Вандалы Гусирекса прибрали к рукам римские провинции в Африке, грозя Вечному Городу продовольственной блокадой. И в довершение всех бед правитель гуннов Аттила бросает вызов римскому императору. Божественный Валентиниан не в силах противостоять претензиям варвара. Охваченный паникой Рим уже готов сдаться на милость гуннов, и только всесильный временщик Аэций не теряет присутствия духа. Он надеется спасти остатки империи, стравив вождей варваров между собою. И пусть Европа утонет в крови, зато Великий Рим будет стоять вечно.

Владимир Гергиевич Бугунов , Евгений Замятин , Михаил Григорьевич Казовский , Сергей Владимирович Шведов , Сергей Шведов

Приключения / Научная Фантастика / Историческая литература / Исторические приключения / Современная русская и зарубежная проза