Невеста маршала Дрейконвиля

Прибыв во дворец в столь экстравагантном положении, перекинутой через плечо, я совсем не ожидала встретить там наших родителей. Более того, всё семейство Сталегривов было в сборе и, так сказать, при полном параде, словно собрались по заведённой традиции вместе открывать столичный фестиваль. Белоснежная военная форма с золотистой окантовкой и эполетами безумно шла всем мужчинам королевской династии. Сама светлейшая Релания выбрала персикового цвета платье и опоясала его золотистой лентой, завязанной на спине пышным бантом. Волосы её были собраны в сложную причёску из кучерявых платиновых завитков, в середине которых блистала маленькая рубиновая диадема.

Папа же, наоборот, нарядился в чёрный сюртук, а длинные блестящие волосы собрал в тугую косу.

Кода ярл опустил меня вниз, я обескураженно разглядывала обе шеренги аристократов-орланов, не в силах понять, зачем они устроили целую процессию в холле королевского замка. Желание испариться на месте в который раз посетило мои мысли, едва среди присутствующих я заметила Лаби и Алабель. Непривычно видеть этих двоих без звериных черт.

— Матушка? — изумлённо проронил Йолриф, когда наконец обрёл дар речи. — Вы устраиваете мероприятие?

«Можно подумать, он не знал об этом…» — проворчала я мысленно.

— Дорогая? — мой отец слегка обернулся к Релании, явно на что-то намекая. — Мне начать?

— Нет, лучше я. — Смерив нас величественным взором, в прошлом регентша, а ныне матушка ярла слегка склонила голову вперёд в лёгком поклоне. Остальные присутствующие если не пали ниц, то были близки к тому. Иными словами, согнулись пополам, когда светлейшая продолжила свою речь: — Мы бы хотели извиниться перед вами.

Я изумлённо хлопала глазами, не в силах воспринять происходящее всерьёз. Испачканные в гипсе руки, которыми я провела по рабочему коричневому фартуку, придали мне ещё большей неряшливости.

— Я…

— Зачем? — в голосе ярла прозвучали стальные нотки. — Зачем всё это?

— Мы стали причиной вашей размолвки, — отец перехватил инициативу в разговоре. — Мы бы очень хотели исправить хоть это. Попросить прощения и благословить ваш брак…

— Но ещё ничего не решено! — воскликнула я.

Когда же я перехватила полный боли взгляд Йола, то поспешила добавить:

— Я ещё не дала своего согласия…

Зря… Только привлекла к себе лишнее внимание. Ведь сейчас на меня уставилось сразу два десятка титулованных особ. И это как минимум, если не считать слуг, стоящих ровненькой шеренгой возле одной из двух дверей, притаившихся под балюстрадой парадной лестницы.

Молчание затягивалось. А я никак не могла решиться объявить о своих чувствах во всеуслышание.

Йол в очередной раз повторил своё признание, опустился на одно колено и легонько поцеловал кончики моих пальцев, измазанных в гипсе. Казалось, его это ничуть не смутило, он лишь сильнее сжал мою руку, и поцелуй повторился.

Сердце замерло в груди, а в душе расцвела весна. Улыбка украсила моё лицо, когда я заметила маленькие беленькие пятнышки на его губах.

— Не устану повторять о своих намерениях. — Слова Йолрифа заставили слегка нахмуриться. Это намёк на мои отказы? Но ярл тут же исправился, выпалив: — Фибиан, прошу, дай мне ещё один шанс! Стань моей женой, и я положу всю свою жизнь на то, чтобы доказать тебе, как сильно я тебя люблю!

Я не удержалась, обняла его лицо ладонями, и вопреки жгучему желанию согласиться, сказала лишь:

— Йол, я всегда мечтала быть только рядом с тобой. Но… у меня есть моя мастерская, семья, которую не хотелось бы терять, запираясь в вашем родовом замке от всех вокруг. Я… я же не аристократка, вряд ли мне будет интересно принимать гостей и устраивать чаепития, даже ради нас с тобой.

— Фиби, — вмешался в разговор мой отец, — никто от тебя этого и не просит. Йолриф, если ты не знала, уже как год снимает комнаты на улице Литейщиков, чтобы быть к тебе ближе. А всю королевскую корреспонденцию ему носит лично начальник стражи.

Так вот почему я так часто его видела! Буквально каждый день…

— И когда ты планировал мне об этом рассказать? — изумлённо посмотрела я на ярла, не в силах обижаться. Мне было приятно узнать, что Йол пошёл на такие жертвы ради меня, обычной ремонтницы.

— Ты мой свет, Фибиан, — искренняя улыбка озарила лицо моего любимого. — Я последую за тобой, даже если придётся сложить полномочия.

Светлейшая Релания не удержалась от комментария:

— Но мы искренне надеемся, что этого не потребуется.

— Кх-кхм, — Оирб кашлянул в кулак.

Дослушивать перепалку наших родителей я не стала, обняла моего дорогого Йола, опустилась на колени рядом и поцеловала его в губы, как давно мечтала: чувственно, нежно и одновременно так трепетно…

Присутствующие закашлялись, а папуля понял без лишних слов.

— Идёмте, нам здесь больше делать нечего.