Невеста моего сына

— Студентка из моей экспедиции, — ответил раньше, чем сообразил, что выдаю себя с головой. Я ведь ее даже не видел.

Что поделать, если чую запах ее шампуня даже на расстоянии. Чертовы персики.

— Вау, видишь сквозь стены, Ник? — улыбнулся Джексон. — Алекс, кажется, да? Которая всю ночь помогала нам. Да, молодец девчонка. Я такой исполнительной давно не видел здесь. Повезло тебе на этот раз со студенткой.

Я кивнул, в последний раз коснувшись карамельного бока Шемы. Снова раздались шаги, но на этот раз пришли за львицей. Я вышел во двор, но Александры нигде не было. Впрочем, это ничего не меняло.

Теперь она всегда была со мной. За последние сутки стала моим наваждением.

Даже при взгляде на полную железа землю Уганды, я мог думать только о том, какого из десятка других красных оттенков могли быть ее волосы, если бы она не красила их.

Сама Алекс, как по-английски ее звал Джексон, ушла с головой в работу, и меня брала гордость за ее поступки. Но сам я отвлечься не мог.

 Не мог выкинуть ее из головы, не мог забыть и не представлять всего того, что хотел бы сделать с ней еще.

Одна ночь не помогла. Она не стала противоядием, а наоборот выступила катализатором. Теперь я точно знал, как хорошо с ней может быть.

Рядом с ней я забывал обо всем. И мало походил на самого себя. Совершал ошибку за ошибкой и добровольно затягивал на шее узел. Именно этим и была эта помолвка с Аленой, удавкой на шее.

Я совершенно оказался не готов к тому, что Саша вдруг станет для меня чем-то большим, чем просто секс. Развлечение на одну ночь не вправе менять всю мою привычную жизнь!

Но она  меняла.

Саша ворвалась в мою жизнь, уничтожая все привычные правила. Даже чертов томатный сок теперь напоминал только о ней.

Смелая, честная и отчаянная. Она хотела этого также сильно, как я, с той лишь огромной разницей, что она готова была поступиться даже местом в экспедиции ради этого. А я ни тогда, ни сейчас еще не был готов заплатить такую цену за одну ночь.

 Я не мог потерять сына, но и Сашу тоже.

Я оставался в медцентре до последнего. Тоже работал, хотя вторая бессонная ночь сказывалась все сильнее. Но даже погрузка львиц, снаряжения и прочего не отвлекли от мыслей. Я искал ее взглядом, когда оборачивался. Напрягал слух и обоняние, уверенный, что она где-то рядом, просто прячется. Но так и не увидел.

Никогда не думал, что способен ощущать такой голод по отношению к другому человеку. Потребность в запахе, голосе, касаниях. Это даже не назовешь никак иначе. Просто еще один из базовых инстинктов, без которых невозможно выжить.

Я был на полпути к огороженному кэмпингу, в котором мы остановились на эту ночь, когда у меня зазвонил телефон.

Уставился на имя на экране и понял — я просто больше не могу молчать.

 Все еще не хочу, чтобы Адам узнал какую-нибудь извращённую версию из уст Алены, но и молчать больше не могу.

Я ответил на звонок.

— Отец! — тут же прокричал Адам. — Хорошо меня слышишь?

— Да, прекрасно. Что случилось? В Москве ведь еще очень рано.

— Еще как случилось. Я получил письмо от Саши!

Сердце рухнуло в пятки.

— И что она такого написала, что ты поднялся ни свет, ни заря?

— Она вдруг решила расстаться.

Вдруг.

Ох, Адам.

— Послушай, — терпеливо начал я, — ты ведь даже не приехал в аэропорт, чтобы провести ее. Это не вдруг. Это логично, что она пересмотрела ваши отношения. Я говорил тебе, что путешествия помогают взглянуть на жизнь иначе…

— Да причем здесь иначе. Отец! Она пишет, что встретила там другого. Понимаю, что у тебя своих дел там хватает, но ты не знаешь, кто это? Кто ее там соблазнил, наговорил, наверное, с три короба, а она и уши развесила! Сашка такая доверчивая!

Другого?

Она писала ему обо мне?!

— Адам, а что она еще тебе написала? — аккуратно спросил я.

— Ну вот, слушай. «Привет Адам. Пишу это письмо, чтобы расставить все точки над «И»…. Здесь я встретила другого. Он совершенно ни при чем. Мы с ним все равно никогда не будем вместе, но я поняла, что должна поставить четкую точку в наших с тобой отношениях. Между нами все кончено, Адам. Ты никогда по-настоящему не интересовался моей жизнью, а я — твоей, а я уверена, что двое, когда они вместе, должны хотя бы уважать интересы друг друга». Нет, ты только послушай! Это я-то не интересовался ее жизнью!

А я слушаю и понимаю только одно — он ее недостоин. Он, черт возьми, получил ее первым и мог стать самым счастливым мужчиной в целом мире, но просрал свой шанс. И не понимает даже теперь, что сделал все, чтобы оттолкнуть ее от себя.

Девять месяцев встречались, а он только приглашал ее к себе на выходные, чтобы вдоволь заниматься сексом! По-твоему, это и значит, интересоваться чужой жизнью, Адам?

— Адам… — пытаюсь вклиниться в его словесный поток.

Но моему сыну плевать на роуминг, он разговаривает настолько не по существу, будто звонит в Подмосковье.