Невеста моего сына

Спина больно терлась о капот от каждого удара, а в горле по-прежнему горели невысказанные признания. Их было еще больше, куда больше, чем я позволила себя. Они расцветали во мне и гибли, и я, например, могла бы рассказать, как сильно мне нужны его руки, его тело и его поцелуи.

Но не стала.

Он вдруг отстранился и стащил меня с капота, поставив на ноги. Перевернул и уложил животом на капот.

Снова ударил бедрами, фиксируя руками мое тело. Я выгнулась от невероятных ощущений, царапая пальцами гладкий бок машины. Перед глазами вспыхнули искры. Больно мне теперь не было.

Я вся сжималась от сильных быстрых движений, хватая ртом воздух, но сегодня никаких оргазмов для меня.

Еще несколько ударов, и он замер, тяжело дыша, все еще вцепившись пальцами в мои бедра. После отстранился, и я почувствовала влагу на бедрах. Неловко натянула белье и штаны.

Держась за машину одной рукой, на нетвердых ногах вернулась в салон. Нашла в рюкзаке остатки воды и влажные салфетки. После снова оделась и сделала глоток воды, глядя на то, как Одинцов связался с лагерем по рации, потому что с собой он взял заряженную. В отличие от меня.

А еще не втюрился по уши.

Тоже в отличие от меня.

Глава 34. Одинцов

«Я люблю тебя».

Двадцать лет назад я впервые в жизни признался в любви своей жене.

Тогда Саша еще даже не родилась. А теперь она любит меня. Как так? В голове не укладывается.

Ее срывающийся голос продолжает звучать у меня в голове. Все время, пока мы добираемся до лагеря, в своих мыслях я слышу только эти слова.

Я люблю тебя.

Три простых слова, которых я не произносил… Невероятно долго.

Да, я рассказал ей о том, о чем никому и никогда не рассказывал. Откровения о судьбе Шемы значат для меня не меньше, чем признания. Ведь в те дни в Уганде я преступил через свои принципы, когда стал прикармливать дикое животное, как какого-то уличного котенка, потому что не мог иначе. Я знал, что некоторые вещи нам не дано изменить, но тогда пытался идти против природы.

Но Саша, наверное, хотела услышать от меня совсем не это?

В лагере она сразу же отправилась в палатку, я же — в рубку, где дежурил Бейкер вместо Вити. На автопилоте рассказываю произошедшее и с трудом заставляю себя вернуться к реальности. Сфокусироваться на словах Ричарда.

— Браконьеры? — нахмурился Бейкер, выслушав меня. — Ты уверен, Ник? Это действительно серьезно. Здесь, в Акагере никто не ожидал их увидеть. Конечно, я сейчас же сообщу руководству заповедника об этом. А ты должен написать рапорт о случившемся.

Я киваю.

— А еще подписать здесь и здесь о том, что девушка отстраняется от дальнейшей экспедиции, — он протягивает мне подготовленные бумаги.

Даром времени он не терял.

Пока Саша спасала львицу ценой собственной жизни, Ричард готовил все необходимые документы для ее исключения из экспедиции.

Я смотрю на протянутые бумаги, а в ушах снова звучит: «Я люблю тебя».

Я просто не смогу их коснуться. Не после того, что я слышал.

— Я не буду ничего подписывать, Ричард. Алекс спасла львицу. Именно ее выстрел из ракетницы испугал Шему, и она убралась с линии огня, хотя уже впилась зубами в приманку. Если бы не Саша, Шема была бы уже мертва.

Ричард складывает руки домиком под подбородком и внимательно изучает меня бесцветными глазами.

— Ох, Ник… Ты пристрастен. Эти молодые девушки могут вскружить таким взрослым мужчинам, как мы с тобой. Для тебя она может и героиня, но я таких вольностей не прощаю. Алекс не останется в моей экспедиции после бегства среди ночи. Если бы с ней что-то случилось, вся ответственность легла бы на меня. Если ты не подпишешь бумаги… Что ж, ты ставишь под сомнение собственное имя и репутацию, Ник. Разве какая-то девчонка стоит этого? Вернешься в Москву, и любая студентка будет рада сопровождать тебя в очередную экспедицию. Ты ведь очень привязан к Шеме и можешь остаться, следить за ней и дальше. Я ведь знаю, как много для тебя значит эта львица.

Но не львица меня любит меня, Ричард. Не эта львица.

А другая. Тоже смелая. Рисковая. Отчаянная.

Любит такого, как я есть, несмотря на всю существующую разницу между нами и со всеми моими недостатками. Теперь это не только молчаливый взгляд, как в отеле Уганды, когда я все и так прочел в ее глазах. Я знал о ее чувствах уже тогда, но не хотел все усложнять. Предпочел сделать вид, что ничего не было.

А вот Саше хватило смелости даже первой сказать мне об этом.

Она во всем такая. Целует первой, признается первой. Думаю, она выбрала меня тоже первой. Раньше, чем я даже допустил мысль, что девушка сына может стать моей.

И я невероятно счастлив, что она действительно выбрала именно меня.

Сам я никогда не сделал бы первых шагов. Слишком немыслимо это было. И конечно, не собирался удерживать ее рядом со мной. Как и Ричард считал, что ей достаточно поманить пальцем других мужчин, и отбоя от желающих не будет.