Невеста Моцарта

«О чём ещё ты захочешь меня спросить, я могу только догадываться. Но знаю точно, что об этом спросишь. Нет, я этого не делал. Я не оправдываюсь и не пытаюсь себя обелить в твоих глазах. Но хочу, чтобы ты знала: не я это сделал, но девочка пострадала по моей вине. Может, поэтому я так не торопился с тобой сближаться, что больше всего на свете боюсь, что из-за меня пострадаешь ты. И я приложу все силы, чтобы этого не случилось, но, увы, я такой как есть. И хочу, чтобы это ты тоже понимала. Не закрывала глаза и не отмахивалась. Рядом со мной всегда неприятности. И это никогда не закончится. Да, я могу убить. И говорю это не ради красного словца. Я убивал. И совру, если это трудно. Разве что первый раз. И убью снова, если придётся, не обманывайся на мой счёт.

Это очень трудное для меня письмо, потому что я не хочу об этом говорить. Но хочу, чтобы ты знала. Я могу быть очень жестоким, нетерпимым, свирепым и безжалостным. И я не знаю на что я способен в таком состоянии, и лучше бы тебе этого не знать. Но из песни слов не выкинешь. Иногда я такое чудовище, что сам себе противен.

Хотел всё это зачеркнуть и выкинуть. Толку об этом говорить. Да и звучит как-то…. В общем, не мастер я писать письма, я уже понял. Но оставлю. Не для того, чтобы потом, если что, сказать: а я предупреждал. Нет. И не затем, чтобы ты боялась. Только ты можешь решить хочешь ты остаться со мной или разумнее всё же будет уйти и забыть.

Я обещаю, что приму любое твоё решение.

Но… Я убивал. У меня были женщины. У меня была жена, беременная нашим ребёнком, но их убили. Мой любимый цвет — серый. Моя любимая музыка — классическая. Мой любимый композитор (угадай). Я ем всё. Люблю пельмени (с бульоном). Я кусаю палец, когда думаю. Сплю… (А как я, кстати, сплю? Храплю?) И если вдруг ты захочешь мне соврать, но не хочешь, чтобы кто-то это понял, назови меня Серёга.

Это письмо сожги к чёртовой матери. Я не шучу».

— Чёрт тебя побери! — ругалась я, двигая по столу, конечно, предусмотрительно приготовленную тяжёлую пепельницу. Чиркнула спичкой.

В этот же маленький костёр отправился и порванный листок. И фото из дела об изнасиловании, что дал мне дядя Ильдар. Да, я хотела спросить Мо о Насте. Да, чёртова Целестина посеяла во мне сомнения. Но я только что поняла: это ничего не изменит. Я всё равно буду его любить. Даже если он сделает что-то плохое. Даже если буду злиться и обижаться на него. Буду любить. И, надеюсь, что никогда не разлюблю.

Я выдохнула. И открыла шестой конверт.

«Сейчас будет неожиданно.

Но я взял этот чистый лист и понял, что хочу сказать только одно.

Я люблю тебя.

Да, малыш. Люблю и всё.