Невеста Моцарта

— Прекрати орать мне в ухо, — зашипел я в микрофон, уединившись в туалете. — И прекрати заваливать ненужной информацией.

— Хорошо, хорошо. Понял. Я постараюсь, шеф, — испуганно блеял он.

— Скажи мне лучше откуда Женька знает «Весну в Ассизи».

— Я… Я не знаю, шеф, — я даже в наушник слышал, как он стучал по клавишам ноутбука. Я, даже если буду бесцельно набивать символы, с такой скоростью не смогу. — Наверно, вам нужно спросить у неё самой.

Блядь!

— Не нужно давать мне советы, Антон! Что мне спросить у своей невесты, а кому дать визитку я как-нибудь сам соображу! Просто выполняй свою работу.

— Простите, шеф. Я… этого больше не повторится.

Надеюсь, он там не обделался от страха.

Ох уж мне эти юные самоуверенные дарования!

Хотя это мне теперь с высоты сорока лет все они казались детьми. А парень, конечно, уже был не юн, двадцать два. Я в двадцать три уже потерял жену и ребёнка, загнул этот город раком и встал во главе бандитской группировки. А он… закончил факультет информационной безопасности при Политехническом университете.

Но я слышал о парнишке лет с пятнадцати. Он сам написал в Фонд Моцарта, что был создан для помощи одарённым детям. Сам предложил программу решения девяти глобальных проблем человечества и назвал её «Глобальная глобализация». Сильно насмешил, конечно, моих экономистов, но для пятнадцати лет это было круто, чего уж. Поэтому парень получил ежегодную стипендию Фонда и неограниченные возможности для обучения. Потом Фонд оплатил и его учёбу в универе. Поступил он, естественно, на бюджет: мальчик бесспорно был одарён. А вот на всё, что касалось его переезда из маленького городка, где он жил с матерью и содержания — Фонд не скупился.

Но одарённость одарённостью, а садить пацана сразу в «информационный отдел» и посвящать во все тайны, пока было рановато. Пока я взял его водителем, проверить, присмотреться. Пусть пока баранку покрутит вместо армии, покажет, как справляется «в полях», как ведёт себя в непредвиденных ситуациях, как умеет слушать и подчиняться приказам, а там видно будет.

— Игорь Вениаминович, — раскланялся я с отцом своей невесты, когда вечер стал набирать обороты и её родители, наконец, приехали.

Но особо расшаркиваться нам было некогда: благодушно настроенный именинник не скупился знакомить меня со своими высокопоставленными друзьями…

Я уже получил приглашение стать членом гольф-клуба, в котором и шло празднество. И в закрытый покерный клуб тоже щедро получил контрамарку.

Что бы там ни говорила моя прокураторша, да, связи у меня были. Но никто не собирался распахивать двери своих домов бандиту и человеку, который оказывает услуги в сомнительных делах. В этом и была главная разница моего круга и круга, куда я хотел попасть. Здесь, если мне доверял один из них, в частности уважаемый господин Мелецкий, вверивший мне безродному руку и сердце своей дочери, доверяли все.

Это было несправедливо, обидно, даже оскорбительно, что я спасаю их дымящиеся задницы, когда те пригорают, а они меня и за человека не считают. Но члены масонской ложи делились своими секретами только с членами масонской ложи — других вариантов нет. Как бы я ни был умён, богат, талантлив и незаменим — это не поможет, так и буду биться головой в запертые двери. Которые распахнуться, будь я хоть полным дебилом, но у меня карточка входа в закрытый клуб.

Вот такая байда, Ирина Борисовна!

Я щедро расточал улыбки, выходя из курительной комнаты. Думал, они будут говорить о скачках, о каких-нибудь запрещённых петушиных боях, с которыми я непременно сяду в лужу. Но говорили, блядь… о бабах. А в их анатомии я и без подсказок ориентировался. Поэтому был на редкость доволен собой, покидая прокуренную комнату с противным запахом табака во рту: я терпеть не мог сигары. Затянуться хорошей сигареткой, особенно после отменного секса, порой любил. Но что сигары, что трубку, сколько ни пробовал — не моё.

— Сергей, — кашлянули над ухом.

— Акулов Николай Васильевич, генерал-полковник в отставке, депутат Госдумы, коммунист, комиссия правового обеспечение оборонно-промышленно комплекса…

— Да, Николай Васильевич, — охотно развернулся я к седовласому генералу.

— Ты упомянул… у тебя есть хороший… проктолог, — делал он между словами паузы, пожёвывая губами.

— Врач высшей категории, доктор наук.

— Я бы хотел… женщину, — снова кашлянул он. — Они, знаете ли… деликатнее. И пальчики у них потоньше.

— Она… женщина, — уверенно кивнул я, представляя усатое лицо Аристарха Ивановича, что я на самом деле имел в виду, когда говорил о проктологе.

— И я… хотел бы на дом.

В ухо несдержанно прыснули. Ну до чего ж эмоциональный ученик попался! Поди весь экран ноутбука там уже заплевал.