Невеста на службе (СИ)

вовсе забилась в истерике. С трудом успокоив, мне объяснили, что в этом подвале занимаются

борьбой, и тренер, вроде бы в шутку, предложил попробовать. В этот день домой я пришла с

синяками (хотя в пару со мной поставили семилетнего мальчика), но, неожиданно даже для

самой себя, одухотворенная.

Гнетущее состояние и страх перед матерью не исчезли, но притупились, и я в кои-то веки

почувствовала себя свободной.

На следующий день я опять пришла в тот подвал, теперь уже прогуливая курсы театрального

мастерства. А потом еще и еще, попеременно пренебрегая теми занятиями, которые мама

позволяла мне посещать без сопровождения. Удивительно, преподаватели на мои редкие, но

систематические прогулы закрывали глаза, наверное, посчитав, что такая старательная и

ответственная девочка без уважительной причины уроки бы не пропустила.

К четырнадцати годам я достигла довольно высокого уровня владения боевым самбо и

межмирской борьбы, но ни в каких соревнованиях не участвовала, ограничиваясь ставшим уже

родным подвальчиком. В глубине моей души всегда сидел страх, что мама узнает о моем

увлечении. Если уж она флейту считала неинтеллигентной, то, что она могла подумать о

борьбе?

Раскрылось все абсолютно неожиданно. Я уже училась в колледже, но дополнительные уроки

естественно посещала. Преподаватель по ораторскому искусству позвонил маме, предупредил, что урок отменяется. Родительница, занятая своими делами, мне передать эту информацию

забыла, и именно в этот день я прогуляла уже отмененный урок и отправилась на борьбу.

Удивленная мама выслушала мой рассказ о том, что я хорошо провела день, и нет, раньше не

освободилась. Она молчала, но с этой минуты, часы, оставшиеся до моего разоблачения, начали

тикать. За мной проследили, обнаружили «этот жуткий разврат» и закатили скандал, который

описывать нет никакого желания. Отстоять свое увлечение мне не хватило ни моральных сил, ни опыта манипулирования, поэтому на целый год мне пришлось забыть о любимом

подвальчике и друзьях, оставшихся там. Зато, когда уж мне исполнилось 18 лет, я сбежала из

дома, и обратилась за помощью к своему тренеру. Во многом благодаря ему, Оррах и принял

меня на службу, хотя не имел на то права. И полностью его заслугой является то, что я

удержалась на довольно сложной службе в СИБ так долго. Борьба мне пригодилась гораздо

больше, чем скрипка.

Когда помимо приятных звуков природы послышался звонкий стук каблучков по плиточной

дорожке, я подумала, что гортензию все-таки трогать не стоило, но на случай, если идущая ко

мне девица реальна, затаилась. Поддерживать с кем-то бессмысленный разговор не хотелось.

Сквозь густую листву брусники мне было видно, как девушка, одетая в обтягивающее белое, длиной до колена платье, остановилась рядом с моим укрытием, сняла с себя туфли, и, помедлив (по-видимому, огляделась, лицо от меня было сокрыто), двинулась дальше.

Несколько секунд я сомневалась — стоит ли обращать на девушку внимание, ведь вполне может

быть, что просто горничная возвращаясь в свою комнату, решила сойти с неудобных ходулей, на

которые по случайности поднялась, но чувство эйфории уже исчезло, а любопытство острой

иглой жгло небезызвестное место, вынуждая встать.

Я осторожно выглянула из зарослей — девушка уже была в конце аллеи, хотя шла очень

осторожно, беспрестанно посматривая по сторонам. Такое поведение было более чем странно

— вряд ли прислуге запрещено появляться в какой-то из открытых галерей дворца.

Большие стеклянные двери, ведущие из сада, девушка открыла с трудом, нечаянно задев стекло

туфельками, которые держала в руке. Раздался звон. Негромкий, но девушка вздрогнула и

оглянулась, так что я еле успела спрятаться. Лицо ее разглядеть не удалось — приходилось

довольствоваться знанием того, что преследуемая мной особа блондинка, а выдающаяся пятая

точка и немаленький рост навевали мысли о том, что передо мной одна из невест принца.

Дверь и впрямь оказалась тяжелой. Я аккуратно проскользнула в небольшую щелку в тот

момент, когда девушка уже пересекла следующую за садом картинную галерею. Помещение

было почти не освещено — тусклые светильники на столах только лишь создавали причудливые

тени, но если девица вдруг обернется, то не заметить меня не сможет. Приходилось уповать на

удачу, и она меня не оставила. Я двигалась, прижимаясь к стене, и старалась приноровиться к

чужому шагу, чтобы не приблизиться слишком близко, но и не потерять цель из вида.

Удивительно, но девушка будто бы знала куда идти — все быстрее мы проходили через

многочисленные коридоры, галереи и лестницы, не теряя времени на раздумья. Несколько раз

девушка останавливалась у очередного коридора, прислушиваясь, пережидая патрули и

проходящую по своим делам прислугу, и, естественно, такая скрытность возбуждала мое

любопытство еще сильнее.

Я не сразу поняла, что мы вернулись к Центральному павильону. Немного изменилась отделка

коридоров — левое крыло строилось позже всех остальных и его стены в полной мере

претерпели влияния новомодных дизайнерских тенденций. Об этом мне говорила мать — ей