Невеста немедленного реагирования

Милонского малость помутился, – скромно потупившись в тарелку, слукавила графиня. – В этот

момент он танцевал со мной. Вот для выяснения обстоятельств случившегося меня и забрали.

Кларентина же, как подруга из тройки, решила меня поддержать.

Королева слушала внимательно, так же как и сидящая рядом принцесса:

– А я о другом слышала, – встряла Ортеденейская наследница. – Ходит молва, что во

время бала Милонского чем-то опоили, и в этом подозревали вас.

Теперь мурашки побежали по спине Кларентины.

– Глупости! – вспылила она, но тут же осеклась и вернула контроль над эмоциями. – Это

все происки завистниц. Мы порядочные дамы. Да и как бы мы смогли опоить одного из

опытнейших преподавателей Академии. Увы, но нам подобное не под силу.

– Видимо, да, – легко согласилась принцесса. – Будь вы виновны, навряд ли Тарфолд вас

так просто отпустил. Если бы подозрения подтвердились, вас наверняка бы отчислили.

От слова “отчислили” в очередной раз вздрогнула Ванесса, но находящаяся на кураже

Кларентина продолжала оправдываться:

– Из-за покушения на Трою герцог смог отпустить нас обратно в комнаты только утром!

Мы целую ночь с Ванессой были вынуждены провести в холодном физкультурном зале на

неудобных стульях. В этой ситуации мы тоже пострадавшие стороны.

– Бедняжки, – пожалела их королева и промокнула глаза от несуществующих слез. –

Неужели до самого утра? Вас что, даже не отпустили поспать?

Дворянки почти синхронно замотали головой и едва ли не разрыдались.

– Нет, не отпустили, Ваше Величество. Мы пробыли там всю ночь. Но вы не переживайте.

Мы ведь будущие боевые фрейлины. Мы должны быть привычными к подобным нагрузкам.

Еще некоторое время Ризелла показательно сокрушалась над истязательными

методами обучения в Академии, но вскоре бессмысленное квохтание надоело ее мужу, и он

перевел тему на более нейтральную:

– Дамы, расскажите нам о впечатлениях от дворца. Вежливы ли слуги? Всего ли хватает?

Разумеется, все рассыпались в подобострастной лести и только принцесса

отмалчивалась. Продолжала равнодушно и самодостаточно вкушать принесенный десерт.

Такое отличное от остальных поведение бросалось в глаза, так что даже Даррий

отвлекся от своих сердечных страданий и первым завел разговор:

– Принцесса, вы сегодня так молчаливы. Вас что-то беспокоит?

Вуаль немного качнулась от воздуха, который выдохнула девушка. Из-за этого

обнажилась часть щеки, покрытая мелкими веснушками.

Заметив это, Даррий наконец стал припоминать как выглядит наследница

Ортоденейская. Рыжая и конопатая. Собственно в такой внешности не было ничего удивительного

– половина жителей ее королевства была с таким цветом волос и кожи. Можно сказать,

национальное отличие.

Но принцу подобная “изюминка” в чужой внешности была не по нраву. Он считал это

скорее недостатком, чем украшением девушки. Однако разговор он продолжил:

– Быть может десерт не вкусен?

Сидевшая прямо, принцесса развернулась в вполоборота к вопрошающему.

– Все прекрасно, Ваше Высочество. Просто я всегда, как правило, не многословна.

– Вы вообще очень интересная личность, – заметила королева. – Ваше лицо с рождения

спрятано под вуалью, но при этом если это необходимо – вы его показываете. Поделитесь

секретом, чем обусловлена подобная таинственность?

Принцесса пожала плечами. Этот вопрос ей задавали не впервые, и ответ показался

присутствующим заученным:

– Семейный обычай, – коротко и уклончиво пояснила она.

– Но ведь, насколько помню, ваш отец прямой потомок Артаксара, – продолжала

любопытствовать Ризелла. – И подобных обычаев в столь древнем роду никогда не наблюдалось.

Или этот странный обряд пришел от матери?

– Именно так, – подтвердила королевна, не вдаваясь в подробности. Судя по интонациям

углубляться в тему ей не хотелось, но Ризелла явно не собиралась отставать от девушки, не

получив всех ответов.

– Ох, любезнейшая, – мило проворковала она. – Признаться, я запамятовала… А из

какого рода ваша мать?

Королева казалась воплощением самой вежливости, вот только выросшую в

круговерти дворцовых интриг принцессу этими ангельскими глазками было не обмануть.

– Моя мать простолюдинка, – гордо заявила она. – Отец вышвырнул всех знатных невест

из дворца и выбрал в жены честную и верную девушку из крестьян. Она прислуживала горничной

у одной из фрейлин его матери.

Гримасу брезгливости на своих лицах подавили почти все присутствующие. Да,

выбирать в жены простолюдинок было разрешено, но дворяне все же предпочитали

придерживаться для брачных уз лиц из знатных кровей.

А вот на лице королевы ни дрогнул ни один мускул, она продолжала свой

ненавязчивый допрос:

– Наверное, ваша мать была невероятной красавицей, если королю удалось рассмотреть

ее среди сотен слуг?

– Да, моя мать красива, – еще более гордо заявила принцесса. – Но в то время она

ходила с такой же как и моя вуали. Этот обычай соблюдался из глубин веков, жайзйй в селении где

выросла моя мать. Мужчина должен полюбить в девушке не симпатичную внешность, а душу. Ибо

красивым телом после брака можно насытиться через несколько дней, а близкая душа и истинные

чувства на всю жизнь.