Невеста Нила

По словам сириянки, с ней очень хорошо обращались в заключении, а полчаса назад ее освободил сам молодой господин! Он был так милостив, но страшно бледен и печален! Жизнерадостный юноша резко переменился. Перпетуя не могла равнодушно видеть его заплаканные глаза и сама залилась слезами. Пускай Господь простит Ориону обиды, нанесенные вчера Пауле и ее слугам. Верно злые духи ввели его в искушение, потому что он сам не знал, что делал. У него доброе сердце. Обвинив Гирама перед судьями, сын мукаукаса не только освободил конюшего сегодня утром из тюрьмы, но и отправил обратно в Дамаск с его маленьким сыном, щедро наградив деньгами и дав им двух лошадей. Все это передал Перпетуе казначей Нилус. Мы должны прощать обидевших нас, если желаем получить прощение своих собственных грехов от Господа Бога. Сам великий Августин [51]не был образцом добродетелей в юности, что не помешало ему сделаться ярким светильником церкви Христовой. Точно так же и Орион пойдет впоследствии по стопам своего отца. Он невольно нравится всем своей прекрасной наружностью и добротой. Сегодня юноша держал себя так серьезно и торжественно, точно епископ; наверное, он твердо решил исправиться. Что Паула скажет на это: Орион сам проводил ее старую кормилицу до экипажа своей матери и приказал вознице доставить ее сюда. Завтра Перпетуе выдадут ее вещи, которые будут упакованы под ее надзором и присланы в дом Филиппа. Казначей Нилус приехал вместе с ней, так как у него есть поручение к Пауле. Но он предварительно зашел по делу в монастырь святой Цецилии.

Девушка велела кормилице привести его, и как только сириянка вышла из комнаты, она обратилась к врачу:

— Вот и Перпетуя разделяет твое лестное мнение об Орионе. Удивительно, как непостоянны люди! Вчера моя верная кормилица осыпала проклятиями нашего врага, а сегодня вдруг такая перемена! Стоило знатному юноше проводить ее до экипажа и сказать несколько ласковых слов, как моя старушка уже растаяла, а позволение взять свои вещи обратно окончательно примирило ее с Орионом. Ты сказал мне однажды, что якобиты поклоняются вместо языческого бога Осириса святому Ориону, а неразумная служанка готова видеть в сыне мукаукаса будущего преподобного Августина. Я предвижу, что она изберет его своим патроном и, когда мы переберемся в Сирию, пожалуй, заставит меня идти к нему на поклонение.

— Может быть, ты и сделаешь это в угоду ей, — заметил врач с оттенком горечи.

В первый раз после того как сердце молодого человека воспылало любовью к Пауле, он взглянул на нее без прежнего обожания. Филипп так привык встречать в ней только одни возвышенные чувства, что его неприятно поразили последние слова девушки, звучавшие насмешкой и раздражением. Презрительный смех, которым она завершила свое высказывание, заставил Филиппа содрогнуться, и ему показалось, что между ним и его дорогой подругой открылась в ту минуту глубокая пропасть. Сам он считал себя грубее и ниже Паулы и насмехался над людьми, пожалуй, чаще, чем следовало. До сих пор она порицала в нем эту привычку, а теперь сама издевалась над Орионом в порыве страстного негодования. Филипп, как глубокий знаток человеческого сердца, встревожился таким симптомом.

Паула заметила, что ему не понравились ее последние слова, и поняла, что он недаром сказал: «Может быть, ты сделаешь это в угоду Перпетуе». «Мужчины не любят образных выражений», — подумала дамаскинка, но, боясь оскорбить своего друга, ласково сказала:

— Я не вполне понимаю твое странное пророчество. Благодаря твоей доброте и предусмотрительности между мной и Орионом, слава Богу, прерваны всякие сношения. Будем говорить о чем-нибудь другом, мы и так слишком долго толковали о нем.

— Совершенно согласен с тобой, — кивнул врач. — Кроме того, прошу тебя не вспоминать моего «может быть». Я человек настоящего, а не пророк, однако и без этого предвижу заранее, что Орион будет стараться во что бы то ни стало…

— О чем это ты? — насторожилась девушка.

— О том, чтобы сблизиться с тобой снова, получить от тебя прощение, тронуть твое сердце, добиться твоей…

— Пусть только попробует! — воскликнула Паула, с угрожающим жестом подняв правую руку.

— Но этот юноша действительно одарен редкими достоинствами. Если он исправится, если заслужит одобрение лучших людей…

— Я и тогда не забуду его низости. Неужели ты думаешь, что у меня изгладился из памяти твой вчерашний разговор с Нефорис? Ты требуешь от своих друзей только честных воззрений, отвечающих твоим собственным. А что же отталкивает меня от Ориона, как не его воззрения? Образ действия меняет тысячи людей, это несомненно, но образ мыслей? Скажи откровенно, можно ли изменить его?