Невеста оборотня, любовница вампира

— Мне придётся отлучиться часов на пять. Надеюсь, что к моему возвращению вы одумаетесь и примете моё предложение, — тихо сказал ей Валентир и долго, медленно провёл раздвоенным горячим языком от промежности до левого соска.

Лора даже не дёрнулась уже, хотя каждое прикосновение к груди вызывало ноющую сильную боль. Она боялась опустить взгляд и увидеть своё растерзанное тело. Она была готова остановить дракона, умолять о пощаде, умолять о физическом удовлетворении, готова была выпустить бездушное существо на волю… Что удерживало её, снова и снова удерживало от капитуляции? Распухший язык шевельнулся во рту, Лора выдохнула полушёпотом:

— Вертела я вашим предложением…

— Дорогая, нам надо поторопиться. Посмотрите пока эту подборку фильмов. Вам нравится? Я сам снимал! Я сделаю с вами всё, абсолютно всё, что вы увидите за эти пять часов. А сейчас позвольте мне откланяться.

Пять часов… Господи… Она свихнётся за пять часов! Даже если не смотреть извращённое видео, уши ведь не заткнёшь. Крики и стоны, мольбы о сострадании… Лора зажмурилась, чувствуя близость обморока. Мерзавец Валентир. Как точно рассчитывает меру давления… И эти его словно невзначай брошенные фразы про предыдущих девушек, которые выдерживали лишь наполовину, про одну умершую и двух сошедших с ума… Смерть или жизнь? Не покориться или стать чудовищем? Ведь вроде бы всё очень просто и ясно… Но умирать страшно. А помощи ждать неоткуда. Готова ли она отдать всё человеческое, что в ней есть, за простой факт жизни? Да. Готова.

Она согласится… Она сломается… Но будет жить… Пусть возвращается скорее, нет больше сил терпеть…

Сколько прошло времени с того момента, как Валентир покинул подвал, Лора не знала. В ушах звенело от напряжения. Она устала бороться. Устала ждать. Устала терпеть боль… Она просто хочет лечь. Просто лечь, свернувшись в клубочек, чтобы мышцы не рвало неестественной позой и не тянуло верёвками… Просто больше ничего не чувствовать… Левая рука упала вдоль туловища и взорвалась мучительной острой болью. Лора не сразу поняла, что происходит. Кто-то освободил её запястья, а потом и ноги.

Кто-то завернул её в тёплое, взял на руки, понёс куда-то. Кто и куда, она не знала, не могла и не хотела открывать глаза. Она плыла в облаке чистого блаженства — боль уступила место полной нечувствительности. Неужели Валентир читает мысли? Неужели он услышал её готовность сдаться? Вернулся? Уже надо выпускать зверя?

— Тш-ш-ш… Не трепыхайся, ребёнок.

Чей-то голос… Не на «вы», значит, не дракон… Савва? Макс? Папа? Лоре было всё равно. Она ненавидела всех одинаково. Надо снова подстраиваться, снова уступать, снова делать то, чего ей не хочется… Но хотя бы не больно. Спасибо и на том.

Глава 23. Союзник

Свинцовая тяжесть сковала всё её тело. Лора не могла пошевелиться, даже глаза открыть не могла. Впору было просить, как там было у Гоголя: «Поднимите мне веки!» Но просить она не собиралась. Слишком устала. Слишком всё было плохо…

Хотя она уже не висела в подвале офигевшего от собственного величия и от безнаказанности дракона, Лора боялась, что неожиданное спасение ей только снится. Или что она уже умерла, и это костлявая, перекинув древко косы через плечо, тащит жертву в царство смерти. Нет, у мёртвых ничего не болит. А у Лоры болело. Всё: от шеи до пальцев на ногах. Правда, выборочно — там жгло, а там ныло… Тело немного размякло, отходя от напряжения, и мышцы проснулись, мстя за издевательства. Значит, она жива. Значит, её вытащили из темницы.

Значит, кто-то всё же узнал про похищение…

Хватит! Лора, прекрати рефлексировать! Просто расслабься. Как сказали: «Не трепыхайся, ребёнок». Так звал её папа, всегда, сколько она себя помнила. Не дочка, не малышка, не девочка моя, а ребёнок. Только в последнее время он начал называть её Ларисой. Уж не хотел ли он таким образом обезличить её?

Отстраниться, чтобы не было слишком больно терять? Да что уж там…

Предатель… Может, решил загладить свою вину и послал кого-то знакомого освободить из лап Валентира? Нет, это полный бред. Откуда папе знать, где дракон держал Лору?

Машину тряхнуло на неровной дороге, и Лора не удержалась от стона. Тут же её лба коснулась прохладная рука, и тот же тихий голос сказал:

— Потерпи, ребёнок, скоро приедем.

Она потерпит… Если, конечно, в конце пути не будет чего-то ещё более страшного, чем у Валентира… Потерпит. Потом её снова несли на руках, похоже, вверх по ступенькам. Крутили налево-направо, пока не положили на кровать, которая жалобно скрипнула пружинами.

Лора попыталась открыть глаза, чтобы осмотреться, но никак не могла сфокусировать взгляд. Всё вокруг виделось ей размытым, словно она разглядывала комнату через залитое дождём оконное стекло.

Пахло сыростью и затхлостью. Особенно подушка, на которой Лора лежала.