Невеста по найму

– Евдокия. Татьяны не было в поселке в тот день.

– Олег. А я тут к шлагбауму огородами пробиралась, – в тон воткнула Землероева, – так хочу сказать: со стороны дороги и леса поселок защищен, а от реки проникнуть – можно. Отсекая подозреваемых со стороны, Марина Сомова, как бывший следователь упирала на момент: во флигеле рядом с хозяином находился выдрессированный пес, которого застрелили уже после убийства Муромца. Буран чужого на территорию в жизни не допустил бы! Но что, если Татьяна приехала поговорить с бывшим свекром…

– Подожди, – перебил Паршин. – Ты хочешь сказать, что Татьяна секретно пробралась в поселок уже с намерением убить Владимировича?!

– Да нет же, Олег! Выслушай меня! В тот день Казимирович выезжал в город, он мог провезти Татьяну на территорию в такси – жильцов не проверяют! А уже после, после того как ей пришлось убить бывшего свекра, она вышла отсюда через пляж. Там можно выбраться.

– Но откуда она пистолет Муромца-то взяла?!

– А все оттуда же. Она пришла поговорить. Муромец во флигеле работал, сейф стоял раскрытым…

– А Буран! – со стоном перебил Олег. – Дуська, ты бредишь!

– Брежу, – согласилась Землероева. – Но тем не менее вполне могу представить картину: Татьяна приезжает поговорить со свекром, видит пистолет в раскрытом сейфе и, когда разговор не складывается, решается на убийство. Собаку в тот момент отвлекали либо Казимирович, либо его маменька. Каждый из них Бурана боялся, так почему бы, по приходе в кабинет Муромца кому-то из них не попросить хозяина сказать собаке: «Фу, свои! Сидеть». Пес бросился на убийцу уже позже, когда выстрел прозвучал.

Паршин тягуче глядел на Землероеву. Кривил губы и недоуменно головой качал.

– Представить не могу, Дусенция, что ты такая бестолочь… Татьяна не может быть Доброжелателем! Она за границей живет!

– Где она живет, мы, Паршин, позже поговорим. А сейчас я тебе вот что скажу – Танечка крутила романы на право и налево, – жестко выговорила Евдокия. – Женька любил ее до жути, но когда ему глаза раскрыли, конечно же развелся. Женщина, сама работавшая на таможне и заводившая романы с половиной городских ментов и таможенников, может иметь источники информации. Женщина, пытавшаяся влезать в серьезные дела, может затаить злобу на свекра, заставившего ее отказаться от амбиций. Ираида Генриховна, души не чаявшая в первой невестке, могла дать ей алиби и сынка подговорить.

– Все сказала?

– Нет. Я понимаю, Паршин, что мои предположения выглядят горячечным бредом, но не хочу упускать ни малейшей…

– Евдокия! – снова перебил Олег. – Татьяна могла приказать Терезе украсть дневники лишь в одном случае – если она загодя готовила убийство свекра и Терезу как подозреваемую! Нам легче попросту выдвинуть в фигуранты Казимировича!

– Согласна. Но Казимирович, Олег, – не мент. Он бонвиван и театральный критик. А хороший человек уверен, что Доброжелатель полицейский или таможенник в чинах.

– Ты ненормальная, – простонал начальник.

– Нет, Олежка, я ищу потерянную мысль. Устраиваю гипервентиляцию мозгов.

Отставной полицейский махнул рукой на девочку, устраивавшую сквозняк в извилинах, встал с кресла и, подойдя к внушительной тумбочке, принялся подтаскивать ее к двери.

– Ты чё делаешь-то, Паршин? – опешила подруга.

– У тебя, Дусенция, от усталости ум за разум заходит, пора спать укладываться, – подволакивая тумбу и пыхтя, сказал начальник.

– Ты собираешься со мной улечься?!

– А ты думала, я тебя одну здесь оставлю? – поворачиваясь к Евдокии, проворчал Олег. – Даже не мечтай. – Евдокия ошарашенно смотрела на начальника, начальник задумчиво вытянул губы и поглядел на толстый шерстяной ковер под ногами. – Могу, конечно, как верный пес, на коврик у двери лечь…

– Да ты можешь ложиться где угодно! Что Муромцевы скажут?

– А я уже им намекнул, что у нас, Дусенция, производственный роман, – хмыкнул Паршин, сел на кровать и начал стягивать носки.

«Верный пес» захрапел едва донес голову до подушки.

Приодетая в целомудренную пижаму Землероева усмехнулась: «Хорош, охранничек…» Вытянулась в струнку параллельно шефу, прислушалась к ощущениям: как-никак сбылась мечта идиотки – она в одной постели с любимым мужчиной!

Но ощущения не появлялись. Их вдрызг прибило сном.

* * *

Утром, едва проснувшись, Евдокия поглядела на дисплей мобильника, купленного ей Мироновым. От Сергеевича в половине второго ночи поступило сообщение: «Срочно позвони».

Дуся осторожно вышла в гостевую ванную (Паршин, проведший прошлую ночь в дороге, даже ухом не повел). Забилась в уголок и вызвала единственного абонента, внесенного в память телефона:

– Алло, Александр Сергеевич, доброе утро, – зашептала сыщица, – это Евдокия. У нас что-то случилось?

– По ходу – да, – голос авторитета звучал совсем не заспанно и весьма, весьма расстроено. – Мне воропаевские стрелку забили.

– Какую ст… – начала Евдокия, тут же опомнилась и повернула вопрос иначе: – Зачем они вас вызывают?

– Они нас с тобой, Дуся, вызывают, – мрачно поправил Миронов. – Ты должна приехать вместе со мной – обязательно. – Последнее слово авторитет выговорил с нажимом.