Невеста по найму

– А чё мне его с тобой фильтровать?! – не остался в долгу воропаевец. – Ты свой авторитет, Мирон, просрал, когда его на бабки променял!!!

Затевалась нешуточная свара. Евдокия не слишком разбиралась в нюансах воровского мира, воропаевец с Мироном говорили как два инопланетянина, но суть от Дуси не укрылась: умыкнув смотрящего в его же машине, Николай Васильевич совершил немыслимую дерзость! Он, типа, на святое покусился, и ждет его за это, мягко выражаясь, смерть скорая и лютая.

Может быть, конечно, Семен слегка преувеличил. Кромсать на козырьки и стельки мироновского тестя все же не решатся. Но рисковать не стоит.

Что ж делать-то, а?!

Евдокия заполошно перекидывала взгляд по разгоряченным лицам сцепившихся в словесной баталии спорщиков. Глазами умоляла Конника вмешаться, а не посасывать в задумчивости беломорину. Семинарист сидел как восковой мертвец и только капли пота скапливались на висках… До Евдокии наконец дошло, что ситуёвина сложилась – хуже некуда.

Семинарист не может рта раскрыть, поскольку много лишнего вчера сказал. Вор в законе Вася Конник стоит на позициях воровского братства и пока не может решить, кого поддерживать. И Евдокия понимала, если Конник все-таки решится, то поддержит он не московского гостя, а местную братву.

Сыщица до боли закусила щеку изнутри… Богатое воображение уже подсунуло картинку: Мирон и Моня подрались, их пацаны схватились за оружие… На парковке перед офисом, в предбаннике стрельба и поножовщина… А у Димы мама старенькая, у водителя Толяна маленький сынишка и жена на сносях…

Что же делать-то?! Надо же чего-то делать!!!!

И говорить нельзя. Семинарист сгорит со всеми потрохами. А Дуся и Миронов ему слово дали…

Отсчет начала вселенского побоища шел уже не на минуты – на секунды. Миронов и Моня уже вставили!

– Прекратите!!! – выскакивая на центр просторной комнаты, завопила Евдокия. – Прекратите немедленно!! Я знаю, что случилось с вашим Воропаевым!!!

Мирон и людоед, тяжело дыша, остановились в метре друг от друга. Семинарист, кажется, помечтал тихонечко зарезаться собственной рукой… Конник, не выпуская из зубов папиросу, задумчиво, с прищуром, глядел на отважную до глупости девчонку. Но крики стихли.

Пока Семинарист с дуру не пустился каяться, Евдокия быстро приступила к делу. Обратилась к людоеду:

– Семен, я знаю, что произошло с вашим смотрящим. Его авторитету и жизни ничего не угрожает.

Качок недоуменно поглядел на Конника: мол, а не много детка на себя берет, в мужские терки реплики вставляет? Василий Никитич наклонил голову набок и невозмутимо пожал плечом.

– Семен, послушайте меня, пожалуйста! – взмолилась Дуся. – Пожалуйста! Чего вам стоит?!

Моня засопел, наклоняя голову и выставляя вперед шишковатый лоб…

– Вы знаете, чьей гостьей я была в этом городе, – вцепилась в паузу Землероева. – Знаете, что я приехала сюда вместе с Николаем Васильевичем. Выслушайте меня, пожалуйста! У меня есть информация!

Моня шумно выдохнул. Одернул черную сатиновую рубашку с короткими рукавами.

И сел – нет, плюхнулся обратно в кресло.

Уф! Только бы Семинарист справился с нервами и не влезал! Поверил, что Евдокия не собирается его закладывать, лишь бы друга выручить!

Но он мужчина умный. Кажется. Если выдержит, не вмешается и не подпортит, Евдокия такого наплетет-насочиняет… Сама себе поверит!

– Семен, – внушительно и значимо заговорила Землероева, – вы уже знаете, что я сыщица из Москвы.

– Ищейка, – презрительно бросил Моня.

– Но не легавая, – парировала Дуся. – Так что выслушать меня не западло. Я приехала сюда вместе в Николаем Васильевичем расследовать убийство бывшего начальника местного ФСБ. И у нас есть сведения, что в убийстве замешан некий человек, называющий себя Доброжелателем. К сожалению, эти сведения не подтверждены, но мы имеем повод думать, что этот самый Доброжелатель существенно вмешивается в городские дела.

Землероева плела и заплетала. Говорила убедительно и морок наводила. Семинарист, на которого никто не обращал внимания, незаметно перекрестил пузо вялыми пальцами. Поверил: Евдокия свалит получение сведений на людей, в чьем доме гостила.

– Семен, – стоя напротив Мони на прямых, не гнущихся от внутреннего перенапряжения ногах, говорила Евдокия, – у вас в последнее время не появлялось ощущение, что Иван Иванович получает откуда-то наиценнейшую информацию? Вспомните, пожалуйста, не бывало ли так, что Воропаев непонятно откуда получает предупреждения о готовящихся обысках, облавах?..

Качок наморщил лоб. Подумав, кивнул.

– Эту информацию ему сообщал Доброжелатель, – твердо произнесла Землероева.

Моня перевел взгляд на Василия Никитича, Конник мотнул подбородком.

– Она правду, Сема, говорит. Есть такой жучила в городе. Нам он тоже тележит. Гнус – приличный, кипиш на железке – его работа.

– А почему я об ничего не знаю? – нахмурился качок.

– А это ты у Иваныча спроси, – резонно предложил Загребин. – Но девочка правильно базлает – есть такая гнида в городе. Я бы сам мечтал его найти. Потолковать.