Невеста по найму

– Спугнете, – усмехнулась Дуся, разумеется просчитав вопрос. – Психическая атака нужна лишь на тот случай, если я ошиблась. Грех не использовать такой момент, – Евдокия вновь дотронулась до кофточки. – Пусть думает, будто его розыски находятся в самой активной фазе. Если мы как следуем Доброжелателя не растревожим, он вам не позвонит, Иван Иванович. А тут – может. Может сорваться, не понимая, что вокруг творится.

– Толково, – поглядев на Шаповалова, одобрил Дусин план смотрящий.

– Опасно, – не согласился Николай Васильевич. – Расскажи Евдокии, что три месяца назад, когда у вас еще все ровно было, у тебя тележник попросил. – Воропаев покривился, словно вспомнив о каком-то досадном происшествии, и Шаповалов продолжил сам: – Доброжелатель, Дуся, у Ивана ствол с глушителем заказал. А морщится Ваня сейчас оттого, что не сумел взять нашего анонима при передаче посылки. Ствол не был использован при убийстве Ильи, предполагаю, подвернулся случай стащить наградной пистолет Муромца и попробовать подстроить суицид, да собака помешала. Так что, Дуська, – диверсант мрачно поглядел на сыщицу, – где-то… а возможно в доме Муромцевых, плавает рабочий ствол с глушителем. Ты все еще хочешь к ним вернуться?

– Со мной будет Паршин, он вооружен. – Прекращая этим ответом возможные прения, Евдокия поглядела на смотрящего. – Иван Иванович, у вас есть хороший медвежатник?

– Да как не быть… Родной человек, можно сказать.

* * *

Охранники на КПП губернаторского поселка предпочитали непыльно заработать и «вкалывали» практически бессменно. Когда из автомобиля, подъехавшего к шлагбауму, вывалилась все та же грязная девица, позевывающие у каптерки охранники были теми самыми, что уже встречали Дусю позавчерашним днем. Диссонанс: на этот раз ободранная Землероева вывалилась из весьма приличного внедорожника – добавил в ситуацию абсурда. Мужики таращились на истерзанную в лоскуты девицу в промокших башмаках и пытались представить, чем та ночами занимается?!

Усталая до смерти Евдокия подошла к мужчинам и буркнула:

– Старшим Муромцевым позвоните.

Позавчера, в приличное дневное время, Евдокия умоляла никому не сообщать о прибытии. Сегодня, явившись еще более грязной и оборванной, просила разбудить приличную семью звонком по домофону. Мужики переглянулись:

– Может, мы снова это… газетку подстелем и отвезем, а?

– Сначала позвоните. Потом газетку стелить будем.

Дуся безразлично оперлась задом о столбик шлагбаума и, отвернувшись, скрестив на груди руки, дожидалась, пока один из очумевших охранников будит жильцов и сообщает, что прибыла-с позавчерашняя пропажа. Чуть позже, подстелив под пропажу бумажку, тот же охранник живенько довез ее до ворот нужного домовладения.

Евдокия уже начинала привыкать к тому, что каждый раз, планируя и мысленно проигрывая встречи, натыкается на какую-то неожиданность. Все шло наперекосяк: в гостиной Муромцевых оказывался Паршин, «жених» не всплескивал руками, а денежку в них получал… На этот раз все получилось по сценарию. Приехавшую Дусю встречали с вытянутыми лицами: Казимирович в атласном халатике поверх пижамы, его маменька в поролоновых бигуди и длинной ситцевой ночнушке, торчавшей из-под пеньюара, и полностью одетый Паршин. Чуть позже прибежал разбуженный родственниками Евгений Ильич в домашних шлепанцах. Не проснулись только дети и Елена Викторовна, которую продолжали держать на транквилизаторах. (Но на присутствие последних Евдокия, впрочем, и не особенно рассчитывала.)

– Ты где была?! – озвучил общий вопрос ненаглядный московский шеф.

Грязная как прах сыщица сурово буркнула:

– Работала. Всем доброе утро. Я спать. Пойдем, Олег, у меня на сон три часа. Дел – завались.

Дуся прошла вдоль строя Муромцев, по пути цапнула Олега за руку…

– Евдокия! – выкрикнул ей в спину таможенник. – Ты ничего не хочешь нам сказать?!

– Рано, – не останавливаясь и не поворачиваясь, ответила девушка. – Пока – рано.

Дуся тяжело поднялась по лестнице, прошла в гостевую спальню и на пороге ванной комнаты бросила патрону:

– Тумбочку к двери придвинь, по дому пистолет с глушителем гуляет.

Закрыться в ванной Евдокия не успела. Паршин ворвался следом и, озверело глядя на напарницу, зашипел:

– Что за спектакль ты тут устроила?! Что происходит, Землероева?!

– Олег. Мне «мяу» сказать трудно. Дай помыться.

Слабо пихаясь в грудь начальника, не поднимая на него глаз, Евдокия выставила шефа из ванной.

Уснула девушка в объятиях Олега. Как только Дуся вышла из душа и легла на кровать, Паршин схватил ее и так стиснул, целуя в макушку, что Евдокии стало стыдно: дура она бессердечная, Олег переживал, извелся, почернел, как эфиоп, от беспокойства… Поднять лицо, поцеловать?

Мечты остались только в мыслях. Поцеловаться не хватило сил.