Невеста по спецзаказу или Моя свекровь и другие животные

На моей голени устроилось… существо? Определенно, оно было живым. Довольно крупным — с две мои ладони. И вид имело специфический. Лапки-нитки и длинное тельце, покрытое седоватым пушком. Крылья… то есть, по виду это походило на пару прелых листьев, но я решила, что это именно крылья. Существо дернулось и расправило их, демонстрируя бледно-желтый узор, в точности повторяющий жилкование листьев…

Существо издало скрип, и из кучи обломков появилось еще одно.

И еще.

Они двигались на удивление быстро, и вскоре ноги мои оказались облеплены псевдо-листьями.

— Кыш, — сказала я и попыталась нашарить на полу хоть что-то, что отдаленно могло бы сойти за оружие. Но нашарить получилось лишь хвост.

Я за него и дернула.

В конце концов, меня, может, уже пожирают… и пусть бабочки эти уродливые опасными не кажутся, но именно, что не кажутся, каковы они на самом деле, кто знает.

Хвост попытался вывернуться из пальцев, но я не дала. Дернула посильней и попросила:

— Проснись уже, пока меня не затоптали.

Зверь заворочался.

И существа замерли, а в следующее мгновенье крылья вдруг исчезли, и на пол осыпались сухие деревяшки. Я не поленилась наклониться и потрогать одну.

Как есть деревяшка.

А ведь еще недавно…

…увлеченная загадкой существ, я не заметила, как мой жених обрел прежний относительно человекоподобный облик.

— Это… листавки. Или палочники, — голос его был с характерной ларингитной сипотцой. Вот только простуженных львов мне здесь не хватало. — Они безобидны. Просто некрасивы.

— Почему?

— Не знаю, — вполне искренне удивился он. — Природой так созданы…

— Нет, — я мотнула головой, — не о том. Они вполне симпатичные… на бабочек похожи. То есть… у вас, наверное, бабочки не водятся, а эти… я им не повредила?

— Палочнику в состоянии покоя и огонь повредить не способен, — Нкрума улыбнулся. И… вот как это возможно, чтобы весь из себя хищник, а улыбка вполне человеческая. Он присел и, зачерпнув горсть песка, позволил ему протечь сквозь пальцы. В ладони остались крохотные серые палочки. — Они… осторожны. И выбираются из кокона лишь на рассвете, или на закате… когда температура оптимальна.

Палочки были твердыми.

— Не бойся, ты не сумеешь сломать кокон, даже если захочешь. На крыльях своих палочники преодолевают многие парланы… питаются воздушным крилем, собирают росу. Кокон — не только от солнца защита, — он позволил палочкам скатиться с ладони в песок. — Ни одно живое существо не способно разгрызть оболочку кокона… или переварить. Палочников много, они даже полезны… переносят на крыльях пыльцу. А собственная их чешуя — неплохая приманка для шелковичников…

Голос у него выровнялся, но вид Нкрума имел несколько растерянный.

И тут сверху что-то ухнуло.

Громыхнуло.

И с потолка посыпалась мелкая крошка, а мне подумалось, что место это в достаточной мере пафосно, чтобы стать хорошей гробницей.

Глава 16

Женщина боялась.

Нет, не настолько, чтобы потерять от страха разум, слава Древним, у нее пока получалось совладать с собственными инстинктами, но вот… опасения?

Любопытство?

У эмоций тоже есть запах, и пусть преображенный, вернувшийся в первое обличье, Нкрума продолжил их чуять.

…удивление.

И почти восторг… это было непонятно. Нет, город существовал столетиями и тысячелетиями, его даже как-то пытались исследовать, но быстро признали культурным достоянием и на том остановились.

Сюда приходили.

И братья, и сам Нкрума… и отец, когда был моложе… и дед… и целая вереница предков, причем не только его… здесь оставались, и в родовой книге имелось изрядно имен с припиской: «утерян для рода».

…сюда приводили других.

И женщин в том числе. Бия вот побывала, а потом долго пеняла брату, что он посмел рискнуть ее прекрасною особой… и тот, пусть был еще довольно молод, перестал уходить в пустыню.

Мама… кажется, тоже была.

Молчала.

Она о многом, пожалуй, молчала и… и беспокойство мешало думать.

Пираты никого не тронут… без причины. А Нкрума дал им изрядно причин, чтобы сравнять поместье с землей. И надо бы успокоиться, к примеру, сосредоточившись на запахах ее эмоций.

Волнение?

И рука в его ладони. Серый палочник, больше похожий на кусок гранитной крошки. Странно, что она не закричала… и странно, что он задремал. Переход был нелегким, но все-таки не настолько, чтобы отключиться…

…зрение не вернулось.

Он видел зал, очертания крупных предметов, и женщину, каждое движение которой рождало желтые всполохи. И кажется, такой остаточный эффект — не слишком хороший признак.

А буря ожила.

Она ударила ветром по цитадели горы, но та не шелохнулась, повидав на своем веку изрядно капризных ветров.

Буря закрутила пески.

И содрала покров их, обнажив залежи твердой породы. Она прошлась мелким гребнем, вычерчивая новый узор барханов, чтоб в следующее мгновенье просто-напросто стереть его тяжелой дланью. И начать сначала…

Она гудела.

Вздыхала.

И смеялась на тысячу голосов, каждый из которых был слышен так явно, что Нкрума заткнул уши. И разгневанная равнодушием буря — никогда не злите женщину — ударила о камень. Камень загудел… выдержал… конечно, выдержит… только верхние залы засыплет, тут и думать нечего…

…плохо.