Невеста Полоза

— Магии тут нет, иначе все бы было намного проще. Сложно сказать действует ли проклятие луны. Скорее всего да — это не магия, а трансформация. Придется тебя постепенно к своему промежуточному виду приучать, а то с непривычки и помереть от ужаса можно, — вздохнул царевич, прекрасно понимая, что то, что нагам красиво для людей ужас и кошмар.

Лучше не пускать в пляс расшалившиеся мысли, которые стали показывать картинки не самого пристойного содержания при слове "банька". Люди угорали бы при температурах нагов, а те еще и сексом умудрялись заниматься в весьма жарком во всех смыслах слова месте.

Могло быть, что переместивший их сюда маг зачистил деревню? Нет, ну а вдруг его мужики решили на вилы поднять. Ну тогда он либо не наг либо знает как обойти то, что магия не действует. Вот и ломай себе правда голову что за место их приютило.

Поддразнивание даром не прошли, Еська от такого замечания мигом зарделась. Захотелось язык показать, но удержала совсем уж детский порыв. Зато к совету прислушась. Пока в избе то прибиралась, разогрелась, а на месте сидя, почуяла, что ещё не совсем дом то прогрелся. Почитай ещё несколько часов нужно будет топить, благо на несколько дней тут уж дров хватит.

Потому полезла в сундуки и выудила оттуда тёплую шерстяную юбку с запАхом, которую затянула прямо поверх штанов. И ещё накидку вязаную с прорезями для рук. Видела такие у нагов, только летние, туниками называют. А тут, стало быть, зимний вариант. А что, греть греет, а рукава не мешаются.

Признаться, Еське и самой давно было интересно, как Злат выглядит в змеином и полузмеином облике. Несколько раз она уже видела нагов во всей красе во дворце, но что-то подсказывало, что Злат совсем другой… да только спрашивать, а тем более просить показать, было как-то неловко. А про помереть от ужаса, так это уж вряд ли.

Каша подоспела. Рассыпчатая, чуть солоноватая, только только из печки, после погрызенных едва едва сушёных грибков казалась Есе пищей богов. Ловко орудуя ухватом, девушка поставила один горшочек Злату, другой себе, ложки деревянные тоже нашлись.

— Ну, приятного аппетита.

Когда с кашей и разговорами было покончено, а Злат, как и собирался, ушёл поохотиться, Еська задумалась… постель она перетрясла и высушила, в избе прибиралась, запасы пересмотрела, уж намывать сегодня все до блеска не планировала… Вдруг сама для себя неожиданно чихнула.

— Вот так-так, так и простудиться недолго, — протянула ещё более задумчиво. Похоже, после таких похождений в легкой одежде да по зимнему лесу, и правда хворь могла прицепиться. А что лучше прочего от неё поможет?

Прошло, наверное, два, а то и три часа, Злат ещё не воротился, а Есенья, довольная собой, вышла из бани, где толко что ещё охапку дров закинула, скоро подоспеет, там, глядишь и Злат теплолюбивый вернётся, порадуется. Банька оказалась славная, светлая и сухая с небольшой парилочкой, так что и протопиться должна быстро, уже вон жар какой. Но что еще развеселило девчушку, так это найденный бочонок медовушки. Заныканый под лавкой в предбаннике, под кипой тряпья, которое Еська выкинула, стал приятным сюрпризом. Пить ее Есятне пила никогда, но порой помогала готовить. Потому и вкус и запах знала.

Впору было влезть на печку, скрипя костями, будто старый дед, вот только одной крупой жив не будешь, да и не много ее, так что нужно поднимать пригревшийся зад и доказать хотя бы себе, что преподаватели не даром время с ним тратили.

Живность будто издевалась, ускальзывая в самый последний момент. Впрочем, охота в одежде не по размеру и летних сапогах — то еще удовольствие. Повезло неожиданно на лесной опушке, по которой они с Есеньей проходили только с утра. Сперва Злат подстрелил пару встревоженных им же глухарей, а потом на него попытался напасть лесной кабан. Шубу, к слову, эта хрюкающая зараза зацепила, но на этом везение агрессора закончилось: получил в бок несколькими стрелами и был добит охотничьим ножом. Чтобы не пачкать дом, освежевал добычу тут же на опушке. Перья, подумав, взял с собой: стрелы можно сделать, подушку набить да и вообще мало ли пригодится в хозяйстве. Кабан удивил тем, что у того была не шкура, а короткий коричневато-грязный мех, с которым пришлось повозиться.