Невеста повелителя степей

Слова упали, будто камни в песок и высокую траву, тихо, но породив бурю, которую трудно загасить.

– Степь услышала твои слова, – Риангару ничего не оставалось, пути назад больше не было. – Я принимаю твой вызов. Но прошу у тебя священного боя без свидетелей.

Хасты зароптали. Такое случалось редко и было почти немыслимым! Священный бой на то и священный, что свидетели могли узреть волю степи и подтвердить ее.

– Почему? Чем это так важно для тебя, Риангар?

– Я принял твое слово, степь услышала, – тихо произнес молодой хаст. – Ты все еще мой гость, и я прошу, чтобы ты проявил уважение к хозяину. Бой без свидетелей!

– Бой без свидетелей может оказаться западней, – хмыкнул Страрт.

– Я даю нерушимую клятву степи, что хаст Линар не пострадает от руки хаста Риангара во время священного боя, – глядя прямо в глаза сопернику произнес молодой хаст.

Внутри него все дрожало, ведь вся его жизнь зависела от ответа Линара. Если тот согласится, то все еще можно будет выправить. А если нет… Что ж, смерть в бою всегда считалась почетной, и он с радостью ее примет.

– Какая интересная формулировка, – снова встрял старый Страрт.

– Если бой будет без свидетелей, но я немедленно распоряжусь, чтобы тебе отдали все ростки жарцвета.

Линар нахмурился. Он не ожидал, что для Риангара важным окажется такая… глупость? Что, если за его просьбой скрывалось нечто действительно важное?

– Я согласен на священный бой без свидетелей, – поразил он всех своим ответом.

В глазах Риангара появилось облегчение.

– Мы подготовим помещение и круг, – поднялся Охир, но молодой хаст его перебил:

– Все уже готово.

И удивленное молчание воцарилось среди хастов.

– Это не по заветам…

– Линар?

– Я принимаю твое слово, – ответил северянин.

Они вышли из шатра совета и направились к дому хаста. Повелители степных земель не шли за ними, ожидая итогов боя на своих местах. Опыт подсказывал, что ждать долго не придется. У самого дома, хаст повернул, и, обойдя большое здание, вышел на тренировочную арену. Прямо посреди нее уже установили небольшой шатер.

– Он слишком мал для боя, – заметил Линар.

Но Риангар ему не ответил, откинул полог и вошел внутрь. Он переживал, волновался, не находил себе места и боялся, что голос изменит ему. Шатер действительно был небольшим, не предназначенным для боя, но если все пойдет так, как нужно, то священный бой не состоится. И все будет хорошо.

– Не тяни, Риангар! – Линар вошел следом. Он повел плечами, разминая мышцы. – Ты же понимаешь, что это ничего не изменит? Бой состоится.

Молчание затягивалось, а у Риангара не хватало сил, чтобы сделать то, что было задумано. Но иного выбора не было.

– Бой не состоится, – он собрался с духом и скинул артак, что скрывал его лицо и тело. – Ну, здравствуй, Линар.

Северянин отступил на шаг, его ладонь легла на рукоять меча.

– Нет… Но как?

– Я признаю поражение, хаст Линар. Признаю без боя и отдаю свои слова степному ветру. Принимаешь ли ты их?

– Я принимаю их, Раэза. Принимаю.

Глава тридцатая. Она

Я смотрела на мужчину, который силился понять, что же значит мое появление.

– Я принимаю твои слова, но… не понимаю их.

Объяснить ему придется многое, но сначала… Я подошла и обняла его, прижимаясь к сильному телу, которое напряглось при моем прикосновении. Лишь бы он не злился, когда узнает все.

– Ты ведь почти понял, кто я, – прошептала. – Но ты мужчина, ты не мог даже представить, что я могу занять место, которое мне не причитается.

– Никто бы не догадался. Раэза, но как так? У Ингайра родился сын, все знают об этом!

Я тихо и горько рассмеялась.

– Отец мечтал о сыне. Заата сделала все, чтобы у него родился ребенок, но она никогда не обещала ему сына. А степь распорядилась иначе. Так уж случилось, что старый хаст Турайры проклял Ингайра, проклял так, что никто и никогда не смог бы его спасти, – вздохнула, слушая, как размеренно бьется его сердце. – Все дело было в жарцветах. Когда-то, очень давно они цвели по всей степи…

– Ты уже рассказывала эту историю.

– Прошу, не перебивай, – попросила и продолжила. – Эти цветы не только защищали от черного огня. Они были символом степи не просто так. Тот, кто владел цветком, владел и степью. Она могла исполнить любое желание, излечить, даровать победу. Думаешь, Айхонара стала такой, какая она есть просто так? Нет, все дело в таких простых на первый взгляд цветах. Все мои предки знали о чудесной силе жарцвета, а потом и хаст Турайры узнал и захотел стать первым среди равных. Он уничтожал жарцвет везде, где только мог, а на смертном одре проклял всех хастов Айхонары. И начался упадок. Жены хастов умирали, так и не дав наследников. Ингайр был единственным сыном, как и его отец был единственным. Он надеялся одолеть проклятие, но не мог, его сил не хватило бы на это. Отец же Боргайна стал последним, кто знал тайну жарцвета. Не знаю, почему он не поведал о ней сыну, но тот единственный цветок рос заброшенным в саду его гарема…

– Тогда как ты родилась?

Я отстранилась и заглянула в его зеленые глаза.