Невеста призрака

Она посмотрела в глаза мужчины, стискивая его в объятиях. Живые, карие, печальные.

И бесконечно, бесконечно любимые.

Крик Лорана стих в её воображении, когда она представила, что на его месте мог оказаться Эрик.

— Вот видишь? — она невесело улыбнулась, осторожно коснувшись пальцами его ожога. Её голос ощутимо дрожал. — Уже не боишься ходить без маски и обнимать меня на людях.

— Глупая, — он выдохнул облачко пара. — Ты еле дышишь, а думаешь о такой ерунде.

— Сам дурак, — закрыв глаза, она опустила голову ему на плечо. — Ты же правильно поступил. Справедливо.

Она ненадолго умолкла, пытаясь взять себя в руки.

— Ты всё говорил, что я должна тебя бояться.

— Но?..

— Но рядом с тобой я чувствую себя… защищённой, — она выдохнула облачко пара. — Против моей же воли. Эрик…

— Да?

— Скажи, — она сжала губы в линию, обдумывая вопрос. — Ты не перестанешь оберегать меня?

— Не перестану.

— От любого вреда?

— От любого зла.

— Тогда обещай мне, — зажмурившись, она крепче стиснула мужчину в объятиях. — Обещай, что сбережёшь меня… нас от Призрака Оперы!

Эрик протяжно, шумно вздохнул.

— Не сбегай, — просипела Изабель, стискивая пальцами его сюртук, — не отталкивай меня и поклянись, что больше никого не убьёшь.

Эрик невесело улыбнулся, сжав её плечи, посмотрев в глаза девушки.

— А если убью… отвергнешь?

Его глаза сверкали озорством, инфернальным, жестоким весельем. И такие эмоции Эрик испытывал не потому, что ему нравилось убивать — Изабель видела, как его душили эмоции из-за каждого трупа на его счету.

Мужчина ждал пощёчины, ждал, что его отстранят, отринут, предадут.

Боже… Изабель считала его самовлюблённым, а он так отчаянно себя ненавидел.

— Нет, — выдохнула она. — Боги… ни за что. Эрик, ты нужен мне.

— Нужнее тех, кого я могу убить?

Изабель нахмурилась, глядя на него. Вопрос был с очевидным подвохом, с манипуляцией, и потому отвечать нужно было аккуратно.

— Нужнее, — сдалась девушка. — Но, Эрик… какой пример ты собираешься подать нашему ребёнку?

Он улыбнулся, пальцами проведя по её щеке, задев крохотное пятнышко от порохового ожога.

— Хорошая попытка, жизнь моя, — он сжал её руки, согревая заледеневшие пальцы жаром своего тела. — А теперь слушай сюда. Я убью любого ради тебя. Нравится тебе это или нет, — закрыв глаза, он поднёс её дрожащую ладонь к губам, прижал к щеке. — Я никому не позволю навредить тебе.

— Эрик…

— Никому тебя у меня не отнять, — с этими словами он нежно провёл пальцами по её виску, убирая за ухо непослушные кудри. — А сама захочешь сбежать — не получится. Ты принадлежишь мне.

Его глаза будто бы горели в лунном свете, словно жидкое золото. Бледный, с обожжённым лицом, бесконечно уставший от лишений, предательств, от самой жизни, он должен был внушать девушке ужас.

Вот только она была одержима им почти так же, как и он ей.

Эрик поцеловал её, скрепляя своё страшное обещание, стискивая девушку в сильных объятиях. Изабель не отталкивала его, не спорила с ним, даже не думала о том, чтобы сбежать.

Время, проведённое в разлуке, показало, как ей на самом деле был нужен этот мужчина.

В эту ночь Изабель поняла, каким ужасным чудовищем была на самом деле.

Будь это не так, она бы искала способ избавиться от такого навязчивого кавалера, сдала бы его в руки полиции, исчезла бы, заупрямилась бы и заставила бы его исправиться.

Но она торжествовала.

Эрик принадлежал ей. Он сам признал это. Сам постепенно и осторожно погружал её в мрачную бездну своей души.

Изабель ответила на поцелуй, подавшись навстречу, крепче стиснув пальцами воротник сюртука. И сейчас ей казалось, будто бледные статуи ангелов смотрели на Эрика с невыносимым страданием.

А на неё — с осуждением.

Глава 30

С утра Эрик вернулся в «Lacroix» и обезвредил свои ловушки. Это заняло у него дольше времени, чем он предполагал — в конце концов, мужчина хотел разорить театр, уничтожить репутацию Изабель, запереть её навсегда в безопасном, тёмном жилье. И потому сложных конструкций, гарантировавших зрелищную смерть, было слишком много.

Злоба на девушку была благодатной почвой для его садистских фантазий.

Вздохнув, он убрал тугие пружины из механизмов, которые должны были расплющить под собой пару артистов.

Самой Изабель он ни за что не причинил бы вреда, но вот её окружение его мало волновало. Эрику было плевать, если бы у Косет раздробило суставы, если бы перед Ришаром взорвалось зеркало… Изабель бы его за это не простила, но и что с того? Она бы была в его власти — иного выбора он бы ей не дал.

Прошлой ночью, помирившись с ней, он осознал, что был не прав.

Да и смог бы он долго мучить Изабель такой нездоровой, маниакальной любовью?

В прошлый раз он продержал её взаперти почти месяц. Был ли он счастлив? Нет. Определённо, нет. Изабель быстро смирилась с участью пленницы — больше ей ничего не оставалось — но и к своему либретто за это время она не притронулась, не смогла написать ни строчки.

Прошлой же ночью Эрик засыпал под её шёпот и тихое шкрябанье ручки в тетради.

Нужно будет подобрать музыку, исправить недочёты.

И показать ей свою новую работу. Вдруг понравится…