Невеста Рейвенсдена

– Ну, не знаю… – с сомнением проворчал Девенхэм. – Все эти истории шиты белыми нитками на один фасон. И почему эти дамы всегда появляются закутанными в белое? Почему бы им для разнообразия не принарядиться во что-нибудь алое или зеленое?

– Но это же призраки, дурачок, – рассмеялась Джулия, но Сара видела, что подруга побледнела и явно слегка напугана.

По-видимому, Девенхэм тоже заметил это и попытался разрядить обстановку своим глупым вопросом. Какой он все-таки милый и добрый! Неудивительно, что он так нравится Джулии. Улыбающиеся синие глаза виконта глядели на мир открыто и весело, никаких темных глубин, угадывавшихся за холодным сиянием зеленых глаз Рейвенсдена. Она почти физически ощущала эти мрачные глубины, куда не было доступа никому, но и в ее душе были уголки, куда свет не доходил вот уже восемь лет.

Хотя сейчас… последние несколько дней… свет иногда хоть на секунду, а проникал в самые глубокие тайники ее души. Один маленький слабый лучик… и все сразу менялось и становилось таким непонятным.

– Вы такая тихая сегодня, мисс Линлей. – Голос Рейвенсдена заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Он смотрел на нее, слегка приподняв бровь, с откровенно изучающей улыбкой. – Вас не взволновали истории о привидениях или вы тоже равнодушны к прелестям завтрака на природе?

Сара покраснела, так как все одновременно замолчали и поглядели на нее.

– Я отчасти согласна с лордом Девенхэмом. – Замечание о ее равнодушии к прелестям пикника она благоразумно решила оставить без ответа. – Привидения и вправду не балуют нас богатым выбором цветов. Призраки мужчин – либо монахи в черном, либо рыцари в белом.

– О, Сара, прекрати! – Софи театрально вздрогнула и бросила полный притворного ужаса взгляд на руины, словно ожидая, что среди камней появится черная фигура. – Теперь я буду бояться, что столкнусь лицом к лицу с монахом.

– Мне кажется, монахи покинули монастырь задолго до того, как он превратился в руины, – успокоила ее Сара.

– К тому же у призраков монахов лиц не видно, знаешь, они ведь носят такой глубокий черный капюшон, – вмешался Маршэм, полагая, что успокаивает девушку. В ответ раздались новые ахи и охи.

Явно забавляясь, Рейвенсден оглядел всю компанию.

– Что ж, если вам так хочется разгадать секреты потустороннего мира, пора этим заняться, – он многозначительно поглядел на удлинившиеся тени, – день не будет продолжаться вечно.

– В самом деле! – Мисс Шерингтон вскочила на ноги, на секунду обнажив свои изящные щиколотки, и призывно улыбнулась Рейвенсдену. – Милорд, не начать ли нам с того места, где, говорят, был склеп?

– Может, сначала все убрать? – предложила Джулия, с неодобрением оглядывая остатки пиршества.

– Верно, – поддержал Девенхэм, наблюдавший за муравьями, подбирающимися к крошкам. – Появились представители дикой природы.

– К тому же слишком любопытные, – Гарри Маршэм кивнул в сторону, где на фоне неба вырисовывался силуэт одинокого всадника, явно наблюдавшего за ними. – Чертовски невежливо так на нас пялиться.

– Он, наверно, удивился, увидев здесь людей, – проговорил Джеймс, тоже поглядев в сторону всадника. – Что-то я не могу узнать лошадь. А ты, Элиза?

– Да не обращайте вы на него внимания! – нетерпеливо вмешалась Софи. – Вы же знаете, это не частная земля. Да он и уезжает. Сара, дорогая, не смогла бы ты тут все прибрать? Я знаю, ты слишком рассудительна, чтобы верить в привидения, и потому, наверное, предпочтешь остаться на солнышке.

– Но послушай, Софи…

– Нет, нет, я ничего не имею против, – ответила Сара, спокойно отметя бурный протест Джулии. Меньше всего ей хотелось бы лезть в сырой склеп. – Идите и ищите ваши привидения. Я буду счастлива остаться здесь.

– Но…

– Не волнуйтесь, мисс Риббонхолл. – Уверенный, спокойный голос Рейвенсдена разом заставил умолкнуть все протесты. – Я с удовольствием составлю компанию мисс Линлей и помогу ей.

В его тоне настолько явно слышался приказ, что вся компания в считанные секунды собралась и направилась к развалинам монастыря. Все произошло так быстро, что Сара не сразу осознала, что попала в ловушку. К тому же она вдруг почувствовала удовлетворение оттого, что Софи Шерингтон, словно подтверждая любимую поговорку дяди, сама попала в яму, которую вырыла для другого. Подобное чувство она уже испытала вчера – когда Рейвенсден, протанцевав весь бал только с ней, покинул общество, даже не оставшись на ужин и совершенно проигнорировав призывные взгляды и яростные попытки каким-либо образом привлечь его внимание всех трех сестер Смисби.

– Скажите, мисс Линлей, сколько вам лет? Сара вздрогнула – настолько неожиданно прозвучал вопрос.

– Двадцать два, милорд. А почему вы спрашиваете?

Он усмехнулся и начал собирать тарелки и стаканы.

– Слушая мисс Шерингтон, можно подумать, что вы древняя старушка.

Рассмеявшись, она наклонилась, чтобы помочь ему.