Невеста решает бунтовать (СИ)

Внимательно, не пропуская ни строчки, я прочитываю только статью в “Деловом вестнике”. Империя с дивной быстротой прислала ноту протеста, отношения Вадора и Таэля предельно обострились, однако речи о бряцании оружием пока не идёт. Обозреватель уверен, что война неизбежна, и я с ним согласна.

Лишившись виверн, какой трюк используют песчаники?

В дверь раздаётся стук.

— Да?

— Доброе утр…, — войдя, Кей резко теряет дружелюбный настрой, принюхивается и, не договорив приветствие, восклицает. — Имперский кофе?!

Ха…

— Кей?

Он замечает газеты, “Светскую хронику”. Понять, о ком я читаю, не трудно.

— Ты совершенно не умеешь выбирать, Иси, — качает головой он. — А ведь тебе пора думать о замужестве.

— О женитьбе своей подумай, — грубовато огрызаюсь я. На вежливость меня не хватает.

— Леди Юань из семьи, преданной Великому князю.

В моём прошлом Кей был убит, поэтому я понятия не имею, чем могут закончиться его отношения с леди Юань. Мне нечего сказать.

— Достойная невеста, — кривлю я губы.

— Почему бы тебе не присмотреться к среднему сыну лорда Фейерана?

— Это тот, который, напившись, в доказательство своей верности, разбил кувшин собственным лбом и теперь щеголяет мелкими шрамами по всему лицу? — уточняю я.

Кей смущённо отворачивается.

Я допиваю кофе, довольно громко звякаю пустой чашкой о блюдце.

Надо выпроводить Кея и… навестить “Вегу”. Может быть, что-то прояснится на встрече с сеньором Поморро?

Зло хлопнув по подлокотнику, я скрываюсь в спальне. Моораца понимает мои намерения с полуслова, помогает переодеться, переодевается сама. Сверху мы надеваем привычные платья — я дневное, а она свою форму.

Когда я возвращаюсь в будуар, брат всё ещё упрямо сидит и таращится на пустую чашку из-под кофе. Так и хочется сказать, что напиток не имперский, а заморский. Чай, между прочим, в Вадоре тоже не растёт, но чувствую, что слишком утомлена для пустого спора.

— Иси?

Я прохожу мимо. Кей вскакивает. Я выхожу в коридор, оглядываюсь — слуг нет. Моораца выходит за мной, хлопает дверью, и, не сговариваясь, мы припускаем по коридору. Когда Кей появляется, нас уже нет в поле зрения.

На зов я не откликаюсь. Мы прячемся, и Кей, торопясь, проходит мимо.

Из дома я сбегаю тайком. Платья остаются в небольшом тайнике. Как оказалось, Моораца давно устроила, причём, подозреваю, далеко не один. Меня озноб пробирает от повеявшей в затылок смертельной опасности. Но прямо сейчас бояться нечего, мне следует сосредоточиться на более важных проблемах.

Сбегаю я, разумеется, не одна. Меня будет сопровождать Моораца. Прежде всего она телохранительница, а ещё, в отличии от меня, видевшей город из окна экипажа, она ориентируется в столице и меньше, чем за полчаса, по проулкам выводит на широкий проспект, где нанимает экипаж.

— Княжна, — обращается она ко мне, как только экипаж и вполовину не такой удобный, как я привыкла, трогается.

— Да?

— Если молодой князь не полюбит кофе, ему будет трудно, когда полуостров вернётся в состав империи.

— Наивность лечится болью, — пожимаю я плечами.

Когда-то я тоже была доверчивой дурочкой, да и сейчас от прошлой себя недалеко ушла. Чаще я думаю, что обратиться к господину послу и сеньору Поморро было гениальным решением, но время от времени я вспоминаю, что совершила глупость. Я совершила государственную измену и собираюсь пойти дальше.

На кого мне положиться? Уж точно не на Кея…

Вздохнув, я прикрываю глаза.

Может быть, прямо сейчас запросить у сеньора Поморро информацию по Аарону Кокбергу? Полуостров долгое время оставался под пятой чудовищ. По какой причине будущий первый Великий князь и его верные рыцари отправились сражаться? Легенда гласит, что Дарен Вадор во сне увидел страдания Белой богини и поклялся спасти, но в эту часть сказки я не верю.

И не только по легендарному предку. Из редких обмолвок следует, что нечто серьёзное произошло между императорским родом и Кокбергами. Но что это могло быть? И как с расколом связаны Вадоры? Ха… У меня начинает болеть голова, когда я обо всём этом думаю.

Экипаж останавливается.

Моораца первой выпрыгивает на мостовую, расплачивается. Я озираюсь. Почему-то Моораца не стала называть местом назначения ювелирны салон, выбрала ничем не примечательную улицу, выходящую на площадь, за которой начинается нужная нам Брегская.

Пройтись пешком тоже хорошо… Так я думаю, пока за поворотом не открывается зрелище, к которому я совершенно не готова. К небу поднимается чернильно-чёрный дым.

На Брегской улице каменные здания все, кроме одного.

Моораца равнодушно подтверждает мою догадку:

— Княжна, горит “Вега”.

Боль вспыхивает в ладонях, и, когда я опускаю взгляд, понимаю, что раню себя ногтями до крови. Усилием воли я разжимаю пальцы, выдыхаю.