Невеста рока. Книга вторая

— Значит, так тому и быть, — произнес он, целуя ее в лоб, а затем нежно укладывая на подушки. — Отдохните и успокойтесь, дорогая Шарлотта, а я тем временем повидаюсь с доктором Кастлби. И мама с Небес увидит, что я на пути к исправлению. Вы же простили меня, Шарлотта, не так ли?

Какое-то время она молчала. Шарлотта не была дурочкой, но ничего не могла поделать. Она понимала: удивительно доброе настроение Вивиана вызвано скорее его страхом в ответ на последние слова матери, чем истинным беспокойством о ней, его жене. Он боялся Неизвестного. И, зная, что в доме еще находится тело его матери, он хотел задобрить ее дух, витающий вокруг и проклинающий его. Как все хвастуны и задиры, в душе он был трусом. И он взывал к сочувствию жены, к ее моральной поддержке, надеясь тем самым очиститься от грехов. Он не оставил бы Шарлотту в покое, пока не добился бы от нее подтверждения, что она действительно прощает его.

Шарлотта услышала, как он с облегчением вздохнул и произнес:

— Мне надо принять ванну и переодеться.

Шарлотта смотрела на него усталыми глазами.

— Вы и вправду постараетесь любить меня и ребенка?.. Вашего ребенка?.. Ибо я совсем недавно впервые ощутила, как эта маленькая жизнь бьется у меня внутри, — прошептала она.

Он стоял, приглаживая растрепавшиеся волосы, и зевал. Вивиану Чейсу сложно было долго проявлять нежность и сострадание, он снова начинал ощущать усталость и досаду — сказывались последствия оргии в доме миссис Грешем. В то же время он начинал осознавать, что теперь, со смертью матери, весь дом будет полностью в его распоряжении и под его контролем. Этот старый дурак сэр Гарри долго не протянет. Врачи говорили, что он не доживет до конца этой зимы. А после смерти сэра Гарри ничто не будет стоять между Вивианом и его состоянием, кроме семейного поверенного мистера Трубоди, с которым он справится без особого труда — Уильям Трубоди не обладал сильным характером.

Подходя к дверям, Вивиан еще раз громко зевнул и сказал:

— Пожалуйста, запомните, дорогая, если доктор будет спрашивать вас, то во всем виновата ночная сиделка. Это она позволила матушке встать с постели в горячке.

— Но, Вивиан, это же неправда… — начала Шарлотта.

Он резко повернулся. Его бирюзовые глаза были холодны, как лед, движения чрезвычайно надменны.

— Дурочка, вы что, хотите, чтобы, все вокруг считали, будто я убил свою мать? — свирепо спросил он. — Или вы хотите, чтобы эту вину возложили на вас?

Сердце Шарлотты замерло. Казалось, его крепко схватила чья-то безжалостная рука. А ведь всего несколько минут назад оно билось в надежде, что наконец-то она нашла мир и согласие со своим мужем! Сейчас Шарлотта поняла, что этого не будет никогда. Ведь леопард не меняет своей шерсти. Она больше ничего не сказала, а только снова уткнулась в подушку, заливаясь горючими слезами.

Вивиан бодро вышел из опочивальни; ноздри его подрагивали, а на губах играла кривая, жестокая, самодовольная ухмылка.

Глава 17

Холодной ветреной январской ночью 1875 года Шарлотта разрешилась от бремени.

Роди Шарлотта сына, Вивиан, может, хоть немного обрадовался бы и более охотно выказал супруге свое удовольствие. Но, к несчастью для Шарлотты, ребенок оказался девочкой.

Уже пять месяцев Элеонора Чейс покоилась в фамильном склепе в Харлинге. Вивиан очень скоро нарушил свой обет относиться к Шарлотте с любовью и лаской. Казалось, его совершенно не заботило ее состояние, и он не испытывал к ней никакого интереса как к женщине. Хотя он по-прежнему был достаточно благоразумен, желая производить хорошее впечатление на ближайший круг своих друзей. В их присутствии он был весел, галантен и заботлив по отношению к жене, которая скоро стала всеобщей любимицей.

Не успел пройти и месяц после смерти вдовствующей леди Чейс, как Вивиан грубо выгнал Форбзов из их домика. Нан слишком часто видели в обществе новой леди Чейс, и это не могло понравиться надменному милорду. Его не тронули слезы и уговоры жены.

— Я желаю навсегда забыть, что когда-то вы жили в жалкой каморке с этими простолюдинами, — заявил он. — Им придется уйти. Управляющий моим имением нашел для меня нового смотрителя.

Когда Форбзы покидали Клуни, это был горький для Шарлотты день. Несмотря ни на что, она ослушалась Вивиана и отправилась к домику, чтобы проститься с несчастными Форбзами. Нан заливалась слезами. Джозеф сидел молча, с посеревшим от горя лицом. Ведь он самым добросовестным образом работал больше сорока лет на семью Чейс, как и его отец. Нан бросилась к Шарлотте.

— Увы, нам ничего не оставалось, как уйти, ведь его светлость отказывается заплатить нам наши деньги, пока мы не уедем подальше отсюда.

Они пытались найти новую работу в Суффолке, где жил и работал брат Джозефа.

— Я прошу у вас прощения за это несчастье… но в том не моя вина, — рыдая, произнесла Шарлотта в объятиях Нан.

— Мы все понимаем. Главное наше горе — это то, что мы никогда не увидим малыша и не сможем хоть иногда утешать вас, как делали это прежде, — ответила Нан.

С горечью Шарлотта подумала: