Невеста рока. Книга вторая

«Боже милостивый, — думал он, — что за ужасающий характер! И какой, верно, кошмар испытывает эта несчастная женщина, живя с таким чудовищем!» Теперь Доминик хорошо понимал, как страдает Шарлотта. Веселость, легкость, смех, радость жизни — все исчезло при появлении Вивиана. Доминик одновременно и жалел и любил Шарлотту, глядя ей вслед, когда она уходила под руку с мужем. Бриллианты сверкали в ее волосах. Она двигалась с необычайной грацией и изысканностью. И все же каждая линия ее прелестного тела, казалось, пронизана болью. Болью и необходимостью играть свою роль, чтобы скрыть истинные чувства.

Наверное, лучше было бы, если бы они никогда не встречались, рассуждал Доминик. Никогда не встречались, не танцевали, не разговаривали. И не испытали этого взаимного экстаза во время танца. Ибо, несмотря на то, что Доминик находился от Шарлотты на расстоянии руки, как требовали того условности вальса, он не мог не почувствовать, вдыхая аромат ее волос, молчаливого трепетного ответа на его чувство к ней.

«Это безумие, — размышлял он, степенно шагая через холл За шляпой и плащом. — Мне надо выкинуть ее из головы. Она, конечно, замужем за чудовищем, но у нее есть дети. Ее жизнь далека от моей, и моя любовь не может принести ей ничего, кроме боли и вреда».

Единственное твердое убеждение, которое вынес Доминик из всего случившегося, было то, что она при всей своей нежности, грации, трепетной способности к любви и природном уме — была обречена.

Глава 26

В своих грустных размышлениях Доминик не замечал, куда идет, и случайно столкнулся с парой, движущейся ему навстречу. Он остановился и рассыпался в извинениях.

Он был слишком взвинчен, чтобы рассмотреть, кто перед ним, однако дама, перед которой он извинился, сама проявила к нему интерес.

— О, вы же мистер Ануин, не так ли? — осведомилась она. — По-моему, мы с вами познакомились несколько лет назад в Хартфордшире на балу у Чейсов. Мистер Ануин, а это мой муж — Певерил Марш.

Доминик поклонился, с трудом выдавил из себя улыбку и пробормотал подобающие в таких случаях слова.

А потом внезапно ощутил, как в нем тоже проснулось любопытство. И еще ему показалось на мгновение, будто он очень хорошо и близко знает Флер Марш. В некотором потрясении он смотрел в ее огромные глаза, такие же неестественно сине-фиалковые, как и его, полные бесконечной привлекательности и доброты. Флер Марш! Да, да, ну, конечно же, он слышал о ней от Шарлотты Чейс, которая говорила, что Флер ее ближайшая подруга.

Миссис Марш постарела. Теперь ее прелестное лицо было изборождено морщинами, а некогда золотисто-рыжие волосы сильно поседели. Она была одета в черное атласное вечернее платье с белыми камелиями на корсаже, с черной мантильей на голове. Как и привлекательный мужчина рядом с ней, она немного сутулилась и при ходьбе опиралась на эбонитовую трость с изящным серебряным набалдашником. Последние пять лет Флер, как и ее знаменитый муж, художник, страдала ревматизмом, который постепенно все больше сутулил их обоих.

Доминик хорошо знал картины Марша, восхищался его портретами и часто ходил смотреть на портрет Шарлотты, выставленный в Академии искусств перед рождением ее второй дочери.

Но совершенно другое привлекло внимание Доминика в данный момент. Сейчас его охватило странное чувство, будто он знает миссис Марш не год или два, а целую жизнь.

«Что же это?» — в замешательстве задавался он вопросом, продолжая озадаченно смотреть на красивую пожилую леди. Затем с трудом проговорил:

— Я… я только что собрался домой. Не правда ли, бал прекрасный? Могу я пожелать вам спокойной ночи, миссис Марш, и вам, сэр? — С этими словами Доминик учтиво поклонился старому художнику.

— Подождите… — вдруг попыталась было остановить его Флер Марш.

Но Доминик уже исчез из ее поля зрения, затерявшись в толпе, наводнившей огромный холл. Певерил Марш дотронулся до руки жены, обеспокоенно заглядывая ей в лицо.

— Что с вами, дорогая? Вам нездоровится?

Она медленно провела ладонью по лбу.

— Нет, нет. Просто это…

— Что? — участливо переспросил Певерил.

Обычно она всегда была уравновешена, он впервые за многие годы видел ее настолько взволнованной.

Она потрясла головой, как это делает пловец, только что выбравшийся из воды, в которой едва не утонул.

— Не знаю, что на меня нашло, Певерил, но у Доминика Ануина такое необычное лицо и какое-то неотразимое обаяние… а когда он посмотрел на меня, я почувствовала…

— Что вы почувствовали, дорогая?

— Что я знаю его, причем знала всегда и очень близко.

— Ну разумеется, ведь это мистер Ануин, который совсем недавно произвел огромное впечатление в Парламенте своими прекрасными речами. И еще он знакомый Шарлотты, не так ли?