Невеста рока. Книга вторая

— Наверное, он больше, чем знакомый, — прошептала Флер. — На многие годы он стал для нее beau ideal[42]. Но что же вызвало у меня такое странное ощущение, будто мы с мистером Ануином знакомы, причем очень давно? Может быть, это происходило в другой жизни?

Художник сжал хрупкую руку жены и ласково ей улыбнулся.

— Это просто ваши фантазии, дорогая.

— Я чувствую его очарование, которым он, должно быть, и покорил Шарлотту, — еле слышно проговорила Флер. — Кажется, его взгляд пронзает насквозь.

— Чувствую, что могу лишиться своей красавицы жены даже теперь, когда она стала почтенной леди, — заметил Певерил, стараясь обратить все в шутку.

— Да как вы можете говорить подобные вещи?! — воскликнула Флер. — Нет, Певерил, что-то необъяснимое поразило меня до глубины души. Кто же он — Доминик Ануин?

— Он родственник Энгсби, верно?

— Да, да, теперь я вспоминаю, — кивнула Флер. — Его усыновил маркиз и дал ему девичью фамилию маркизы.

— В самом деле, дорогая, вы совершенно поражены этим красавцем политиком, который так бесцеремонно натолкнулся на нас в холле, — улыбнулся Певерил.

Однако миссис Марш не улыбнулась мужу в ответ. Казалось, она и вправду поражена, как только что заметил Певерил.

Флер не могла заставить себя не думать о Доминике Ануине. И воспоминания о встрече с ним еще долгое время оставались с ней, вызывая какое-то непонятное беспокойство.

Но сейчас ей пришлось подумать и о другом: она увидела быстро направляющуюся к ней Шарлотту, бледную и расстроенную.

— Я не смогу поехать домой с вами, дорогая Флер, — проговорила молодая женщина, подойдя к подруге. — Вивиан вернулся на сутки раньше. Он только что приехал и хочет немедленно увезти меня на Итон-Сквер. Я вернулась за своей накидкой.

Флер с жалостью посмотрела на молодую женщину, о личном несчастье которой она была осведомлена лучше, нежели кто-либо другой.

— Как обидно, дорогая, — проговорила она. — Мы не сможем уговорить Вивиана позволить вам задержаться подольше?

Шарлотта криво улыбнулась.

— Нет. У нас уже произошла крупная ссора, и он, как всегда, в ярости.

— Но почему? Из-за чего вы поссорились?

— Потому что он застал меня танцующей с Домиником Ануином, — тихо ответила Шарлотта.

— Но нет же никакой причины, мешающей вам танцевать с Домиником Ануином, — с удивлением промолвила Флер.

— Вивиан ревнив до сумасшествия, Флер, — объяснила Шарлотта, наклонившись ближе к уху подруги и давая понять, что хочет побыть с ней наедине.

Мистер Марш деликатно отошел в сторону, оставив женщин вдвоем.

— Но почему? Что за причины? — настойчиво вопрошала Флер.

— О, не спрашивайте, дорогая! Я вообще не могу понять Вивиана. Знаю лишь одно, что сегодня вечером, даже после столь долгой разлуки, он был счастлив, потому что ему удалось помучить меня. И так происходит со дня нашей свадьбы. А то, что я восхищаюсь Домиником, привело его в еще большую ярость.

— Я виделась с мистером Ануином и только что беседовала с ним, — медленно проговорила миссис Марш.

— О Флер, разве он не удивительный человек! — вырвалось у Шарлотты. Затем она отвернулась и, с трудом сдерживаясь, добавила: — Мне хочется умереть. О Флер, я так хотела, чтобы мое сердце навсегда остановилось здесь, в этой бальной зале, когда он танцевал со мной. Я была так счастлива!

На глаза миссис Марш навернулись слезы.

— Дай Бог, чтобы я сумела помочь вам, Шарлотта. Иногда мне кажется, что лорд Чейс сошел с ума.

— Я тоже часто думаю об этом, — проговорила Шарлотта.

Глава 27

Она возвращалась домой с Вивианом, слушая цокот копыт на Пиккадилли и глядя на пустынную улицу. В этот полночный час было очень холодно. Шарлотта съежилась, но не от пронизывающего холода, а от усталости. Вивиан всегда действовал на нее таким образом — он будто рвал на кусочки ее нервы, полностью истощал ее плоть и душу. Шарлотте еще не было тридцати, но она чувствовала себя так, словно прожила с Вивианом долгую-долгую жизнь и теперь была измученной старухой.

Она даже не пыталась утешить себя воспоминаниями о красивом лице Доминика, о прикосновении его сильной руки. Да, она считала, что заслуживает ненависти мужа из-за того, что любит Доминика Ануина. Однако эта любовь столь же чиста и невинна, как и совершенно безнадежна.

Зевающий дворецкий провел их в дом. Тут же из полумрака появился Вольпо, чтобы поприветствовать хозяина и сообщить, что он уже распаковал его багаж и покои его светлости готовы.

— Прекрасно, — произнес Вивиан. — Больше ты мне не нужен, мой славный Вольпо.

— Благодарю вас, милорд. Спокойной ночи, милорд. Спокойной ночи, миледи, — сказал Вольпо, украдкой бросая насмешливый взгляд на леди Чейс.

Она начала подниматься по лестнице; лицо ее являло собой неподвижную скорбную маску. И в самом деле, пришел конец свободе. Она вернулась в дом, понимая, что теперь за ней будет следить не только Вивиан, но и этот коварный презренный слуга. О, как она ненавидела этого подлого португальского шпиона!