Невеста с миллионами

С этими словами он, то и дело охая и кряхтя, уселся на другой чурбак напротив Ральфа, вытянул ноги, как это обыкновенно делают люди после долгой и утомительной поездки верхом. Потом извлек из кармана походную фляжку, сделал большой глоток и протянул ее Ральфу.

— Спасибо! — отказался тот. — Я славно поужинал ивыпил у моего друга Бюхтинга и пока ничего не хочу! Да и потом, у меня тоже есть с собой… Ну, Стонтон, он до сих пор никак не может прийти в себя после всей этой истории! Думаю, когда его не видят, он проливает горькие слезы, оплакивая потерю своих черномазых. Дело тут, конечно, не в деньгах, а в том, что он лишился своих любимцев.

— Неужели это и впрямь не дает ему покоя? — удивился Стонтон. — А может, тут сплошное надувательство, может, он просто прикидывается аболиционистом[2], чтобы втереть очки всем этим болванам, рассуждающим у вас на Севере о гуманности?

— Нет, ты его плохо знаешь, — ответил Ральф. — В своем роде это цельный характер, и его чертовски мало волнует, что скажет о нем чернь. Но голова у него забита всяким гуманизмом и прочей чепухой, и это делает его опаснее самого ярого крикуна в конгрессе или сенате.

— Черт бы его подрал! — вскричал Стонтон.

— Аминь! — согласился Ральф. — Для начала с него хватит. Кто знает, суждено ли ему когда-нибудь снова увидеть свою любимую плантацию. Разумеется, я от души благодарен тебе, Стонтон, и в доказательство держи настоящую гавану. Такую не стыдно предложить и самому Джефферсону Дэвису!

Некоторое время оба молча курили.

— Славная сигара, — удовлетворенно заметил Стонтон, — смотри-ка, вся хибара благоухает. А перед этим воняло черномазым.

— Тебе тоже показалось? — спросил Ральф. — Когда я вошел, почувствовал запах, словно здесь побывал какой-нибудь ниггер.

— Ты все осмотрел? — заволновался Стонтон, быстро оглядываясь вокруг.

— Ты еще спрашиваешь! — ответил Ральф. — Все в порядке. Верно, какой-то беглый негр успел побывать здесь до нас. Что ты, кстати, собираешься делать с черномазыми мистера Бюхтинга?

— Не имею понятия! Пусть в Ричмонде решают, если только кто-то из этих собак доберется туда живым! — воскликнул южанин. — Должно быть, их продадут тому, кто больше заплатит, а если кто попробует смыться, получит пулю в лоб!

— Мистер Бюхтинг совсем не прочь, как я понял из его слов, отправиться на Юг и снова забрать их себе, — заметил Ральф.

— Пусть только явится! — вскричал Стонтон. — Мы живо облегчим его карманы на миллион-другой. Если бы ты не написал мне, чтобы не трогать пальцем ни его, ни его семейку, я уже сегодня захватил бы его с собой. Жаль, квартеронка ускользнула от нас! Такой лакомый кусочек! Черт побери!

— Для меня важнее всего было успеть, — объяснил Ральф. — Сейчас мне благодарны, что я прибыл вовремя, а приди я слишком поздно, мне бы этого не простили. А что касается красотки мисс Коризон, давай оставим ее до другого раза, Уилл!

— Ты, конечно же, приберегаешь ее для себя! — заподозрил Стонтон.

— Нет, не угадал! — ответил Ральф. — У меня совсем другие планы.

— Мог бы поделиться ими и со мной, — с укором заметил капитан. — Ведь я так ничего и не знаю, кроме того, что ты написал мне. Твою просьбу я исполнил точь-в-точь: напал вечером на плантацию «Либерти», увел черномазых и напугал хозяев, этих Бюхтингов, угрожая захватить с собой и мисс Коризон, пока не явился ты и не сыграл роль неожиданного освободителя. Но ведь для чего-то тебе это потребовалось!