Невеста с миллионами

— Невестка вашего брата, — печально ответила Анна Шварц. — Впрочем, если этот брак еще не расторгнут, то не по моей вине. К сожалению, наши судьбы схожи. Вы, миледи, во имя спасения чести своего отца отдались нелюбимому человеку — я сделала то же самое, согласившись на брак с графом Цендерштейном. Впоследствии вы пытались обрести счастье в любви к другому — я, обреченная здесь, в Америке, на одиночество и нужду, полюбила человека по имени Бут. Меня предали, вас — тоже, хотя вы до сих пор не знаете об этом предательстве. Единственная разница между нами обеими состоит в том, что вы — вдова мистера Блэкбелла и владелица состояния в два миллиона долларов, а я, бежавшая от мужа, которого не желаю больше видеть, покинутая человеком, который был для меня всем на свете, заняла неподобающее мне место. Сделала я этот шаг не столько затем, чтобы прокормиться (для этого я могла бы выбрать и другой способ), сколько затем, чтобы отомстить или, если быть совсем точной в выражениях, следить за обманувшим меня негодяем и, может быть, помешать ему осуществить его постыдные замыслы. Теперь вы знаете, кто я, миледи. Доказательства правдивости моих слов я могу представить вам раньше или позже. Я пришла только для того, чтобы вовремя предостеречь вас. Капитан Петтоу ничуть не лучше Бута.

От прежней гордой леди Блэкбелл ничего не осталось, по крайней мере на несколько мгновений. Почти без чувств она опустилась в кресло. Анна Шварц схватила флакон с одеколоном, стоявший на маленьком столике, и брызнула несколько капель в лицо леди Джорджиане. Средство возымело желанное действие, и вместе с сознанием к леди, похоже, вернулась и ее гордость.

— Вот что, милая моя, — раздраженно произнесла она, — вы либо бессовестная лгунья, либо…

— …подруга по несчастью! — закончила за нее Анна Шварц. — Впрочем, мне безразлично, кем вам угодно меня считать — то ли представительницей одного с вами сословия — графиней Цендерштейн, то ли баронессой Хельфенбург, то ли буфетчицей тайного клуба, — потому что все это — я, и в то же время я ничуть не хуже какой-нибудь леди, которая отдала свое сердце недостойному.

— Можете ли вы представить мне хоть малейшее доказательство того, что утверждаете? — тихо спросила миссис Блэкбелл.

— Я расскажу вам историю своей жизни с добавлением всего того, что мне известно о графе Цендерштейне и его сестре, — ответила Анна Шварц. — Тогда вы убедитесь, что я сказала правду. Впрочем, даже если у вас возникнут сомнения относительно моего происхождения и моего прошлого, можете быть совершенно уверены, что во всем том, что касается вас, я ничуть не погрешила против истины и только поэтому пришла сюда.

— Говорите! — сказала леди и, подперев голову рукой и полуприкрыв ладонью глаза, стала слушать рассказ молодой немки, которая старалась не пропустить ни одной подробности, касающейся графа Цендерштейна и его семьи.

— Не сомневаюсь, — продолжала Анна Шварц, описав свою роковую встречу с Бутом в Ричмонде, — что судьбой мне было суждено любить именно этого человека, любить в наказание за обман графа, пусть даже по причинам, которые можно считать вескими. Когда я познакомилась с Бутом, мое сердце жаждало любви. А вы знаете Бута. Это не просто красавец, это — демон, который умеет задеть любую струну в женской душе и в пылу страсти способен завораживать своим красноречием так, что ему невозможно ни в чем отказать. Прибавьте к этому мое ужасное одиночество, неудовлетворенность новым положением, которое никак не устраивало меня и совершенно не соответствовало всему тому, к чему я привыкла, и вы поймете, что Буту даже не было необходимости так талантливо играть свою роль, чтобы покорить мое сердце. У меня не возникло и тени сомнения, что сделать меня своей женой для него величайшее счастье. Если бы я могла предположить иное, моя гордость непременно возобладала бы над чувствами. Могла ли я думать, что нищий, запутавшийся в долгах актер смотрит на меня, баронессу, графиню, как на игрушку, с которой не прочь позабавиться месяц-другой? Разумеется, я собиралась получить развод и для этого отправила графу Цендерштейну несколько писем, где откровенно написала, что думаю о нем, и предоставила ему полное право истолковать мои поступки как повод для расторжения нашего брака. Лишь вчера мне стало понятно, почему я ни разу не получила ответа. Бут перехватывал мои письма, не желая жениться на мне. Он знал, что, не получив от графа развода, я не могу выйти за него замуж.