Невеста с миллионами

Стоит ли описывать вам, миледи, мои чувства, когда я заподозрила, что надоела ему и что Бут бросит меня так же неожиданно, как и пришел ко мне? Вы испытывали подобное или вскоре испытаете, поэтому я избавлю вас от описания своих мучений. Долгое время я не могла решить, как поступить: покончить с собой или убить Бута. Всякая надежда на то, чтобы надолго привязать его к себе, исчезла, когда мне стало известно его прошлое. Я полюбила в нем божество, а обнаружила дьявола. Мне стало ясно: все, что сулит человеку жизнь, уже не для меня. Мне не суждено больше сделаться женой порядочного человека — во мне произошел внутренний надлом. Возможно, другие и оправдали бы меня, сама к себе я была безжалостна. Меня мучил один вопрос: как нести бремя жизни впредь? Я спрашивала себя, есть ли еще какой-нибудь смысл в моем существовании, и наконец, как уже говорила вам, пришла к выводу, что мне, может быть, еще удастся предостеречь других от повторения моей судьбы и отомстить человеку, который бессовестно воспользовался мгновением моей слабости, какое хотя бы однажды бывает в жизни любой женщины, — отомстить Буту и ему подобным. Я сама порвала с ним. Я испытывала к нему отвращение. Я заставила его поверить, что тоже пресытилась им, и то недолгое упоение, какое я испытала, поглотило всю бушевавшую во мне страсть. Я сделалась холодной, рассудочной женщиной и остаюсь ею до сих пор. Бут стал для меня совершенно чужим человеком. Сейчас мне кажется непостижимым, как я могла держать его в объятиях и трепетать от его поцелуев. Если бы я не чувствовала, как временами у меня начинает щемить сердце, когда я слышу о подлости и несправедливости, я бы решила, что оно превратилось в камень. Поэтому я сделалась буфетчицей по совету Бута. Это занятие мне совсем не по душе, но я почти каждый день вижу актера и его приятелей. Я не жалею, что согласилась на предложение, которым он намеревался унизить меня, — ведь сегодня я могу оказать услугу, и прежде всего вам. Вы стали жертвой, и это несомненно. Сейчас я по крайней мере открыла вам глаза. Если вы и погубите себя, то сознательно, отдавая себе в этом отчет. Теперь вы сумеете сохранить достоинство.

Леди Джорджиана безмолвно внимала рассказу Анны Шварц. Она продолжала оставаться совершенно недвижимой, даже когда та сделала небольшую паузу, прежде чем сообщить о том, как прошлым вечером она стала свидетельницей беседы Ральфа Петтоу с Уилксом Бутом. В подтверждение своих слов Анна добавила, что и прежде ей доводилось слышать в клубе разговоры о связи Ральфа с леди Блэкбелл. Услышав девичью фамилию избранницы Ральфа — Стивенсбери, — она стала прислушиваться и по отдельным намекам уяснила общее положение вещей. Зная все углы и закоулки в клубе как свои пять пальцев, она направилась в небольшую комнатку, смежную с той, где уединились Ральф с Бутом, откуда могла видеть и слышать все, что там происходило. Прежде Бут и сам пользовался этой комнаткой, чтобы следить за своими знакомыми. Анна Шварц дословно передала леди часть подслушанного разговора, закончив предположением, что Ральф может попытаться разорвать тягостные для него узы с помощью яда.

Выслушав исповедь неожиданной посетительницы, леди Джорджиана поднялась со своего кресла. То ли она в самом деле вновь обрела спокойствие и душевное равновесие, то ли принудила себя казаться такою — как бы то ни было, в ней опять взяла верх достойная дочь английского баронета.

— Я должна быть благодарна вам, — сказала она, — ибо не сомневаюсь в искренности вашего убеждения, хотя в некоторых деталях вы могли и ошибиться. Вероятно, капитан Петтоу разыграл мистера Бута. Такие шутки заслуживают, конечно, осуждения и порицания, но среди мужчин они не редкость. Я немедленно напишу в Англию и подробно узнаю обо всех обстоятельствах женитьбы графа Цендерштейна. Если у меня появится уверенность в том, что ваши сведения верны, позвольте предложить вам мою помощь в расторжении этого брака.

— Благодарю вас, миледи, — ответила Анна Шварц, сохраняя полнейшую невозмутимость. — Однако я предпочитаю пройти свой жизненный путь самостоятельно и не нуждаюсь в какой бы то ни было поддержке. Я вас предупредила. Воспользоваться моими предостережениями или предать их забвению — это теперь ваше дело. Вот мой адрес, — добавила она, положив на столик листок бумаги. — Если вам потребуется моя помощь, я к вашим услугам.

И, не ожидая ответа гордой миссис Блэкбелл, она с легким поклоном покинула будуар.

Когда спустя четверть часа туда осторожно заглянула камеристка, она обнаружила леди Джорджиану лежащей в беспамятстве на полу, и лишь после долгих усилий ей удалось привести свою госпожу в чувство.