Невеста Серебряного дракона

— Ш’Ирен будет участвовать в предвыборной гонке, - говорит Коряга, и это слегка отрезвляет мои раскрасневшиеся мысли. - Я сделал все, чтобы подтянуть его шансы. И C’Арэн не сольет его как бы ни старался. Не только у вас и моего племянника есть веские аргументы для переговоров. А если мой племянник дойдет до финиша первым - что ж, эта новость порадует меня не меньше, чем если бы это была моя собственная победа. Черт возьми, потому что я воспитал этого мальчишку и могу погреться в лучах его славы.

Почему-то, хоть на это не указывают никаких внешние сигналы в его поведении, я чувствую нотки фальши в голосе Коряги. Или это просто разыгралось мое воображение? Или я просто невольно ставлю себя на его место и понимаю, что никогда не смогла бы отступить, даже если бы пришлось тягаться с собственными сестрами?

Ужас.

— Господи… боже… мой, - произношу по слогам, внезапно осознавая, что все это время вела себя как стопроцентная махровая эгоистка. - Божечки.

— Я снова сказал что-то не то? - напряженно интересуется Коряга.

— Вы даже не представляете, насколько «то» вы только что сказали, - бормочу себе под нос, медленно сползая на пол. Усаживаюсь прямо посреди гостиной, и если бы кто-то приказал прямо сейчас снова вскочить на ноги - я просто не смогла бы этого сделать. Потому что правда, как оказывается, подкашивает сильнее любой неправды и несправедливости. - Благодаря вам я вдруг осознала, что та еще бездушная стерва. Гордитесь теперь собой, господин разоблачитель!

Глава тридцать третья: Марго

Может показаться, что во всей этой ситуации я излишне драматизирую.

Но по моим личным ощущениям я просто здесь и сейчас прозреваю от тотального неведения, в которое сама же себя и загнала, ошибочно принимая эгоизм и желание всегда и во всем быть впереди за силу духа и несгибаемую волю. И просто счастье, что все это не вылилось в трагедию, хотя я очень старалась. Например, когда влезала в отношения Наны и ее, прости господи, Принца, пытаясь убедить ее принять мою точку зрения, потому что ее мнение мне казалось категорически неверным. Или, когда пыталась убедить Аврору бросить подиум, чтобы не быть «вертихвосткой» на сцене.

Я только хочу убедить себя не реветь, а слезы уже катятся по щекам и неприятно солонят губы.

— Черт, - всхлипываю от досады и разочарования. - Коряга, господи, надеюсь, сейчас вы горды собой!

Вместо ответа он очень осторожно усаживается напротив и протягивает носовой платок. Просто молча ждет, когда вытру слезы, а они, как назло, катятся снова и снова.

— Кажется, у меня прорвало слезную дамбу. Впервые за много лет.

— Тогда вам непременно нужно сбросить напор, - деловито, с легким и уместным смешком в голосе, предлагает он. - И для протокола - я не горжусь собой. И ни один нормальный мужчина не стал бы гордится тем, что довел до слез любимую женщину. Но…

— А давайте без «но», которое все испортит, - останавливаю его до того, как он испортит мой романтический настрой какой-нибудь ложкой дегтя. - Вы меня правда любите, Коряга? Вот такую?

— Какую «такую»? - с любопытством уточняет он. И снова легко улыбается. Чуть-чуть, чтобы не обидеть меня, но и не превращать наш диалог в неизданную главу «Страданий юного Вертера».

— Эгоистичную. - Всхлипываю и громко сморкаюсь. - Скорую на выводы. Упрямую. Грубиянку.

— Ну… - Он делает вид, что взвешивает мои слова. - Марго, дорогая, не хочу вас расстраивать, но вы совершенно точно не единственная женщина в мире, наделенная этими прекрасными качествами.

— Коряга, вы решили меня проучить за все моральные шпильки и добить длинным экскурсом в вашу богатую личную жизнь?

— Справедливости ради - не такую уж и богатую, - посмеивается он.

— Уверена, она точно не поместится на всех ваших пальцах.

— Ммм… Я бы не хотел развивать эту сторону нашего разговора, но, скажем так, по достижению определенного возраста я стал очень избирательным в плане женщин.

Я вспоминаю его несостоявшуюся невесту и скандал со стриптизершей Наташей.

Проглатываю едкий смешок, но ловлю взгляд Коряги и каким-то образом понимаю, что в эту минуту наши мысли абсолютно идентичны.

— Ладно-ладно, - он миролюбиво показывает поднятые ладони, - над избирательностью еще стоит поработать.

— Звучит как грандиозный план на год, - все-таки фыркаю я.

— Марго, вы ревнуете.

— Нет, - быстро отмахиваюсь от неприятны мыслей о том, что его предыдущая фраза прозвучала так, будто он собирается записать в свой список любовных побед еще минимум десяток имен.

— Я утверждал, а не спрашивал.

Лунник протягивает ладонь и легко проводит пальцем у меня между бровями. Едва касается кожи - а у меня щемит где-то за ребрами и хочется достать эту неугомонную мышцу, которая называется сердцем, и покрепче ее сжать, чтобы не скакало как угорелое.