Невеста шотландского воина

– Что поделаешь? Корона должна крепко сидеть на голове короля Роберта, потому что в Шотландии еще немало тех, кто мечтает сбросить ее с его головы. В наше непростое время, когда встречаешь незнакомцев, очень разумно вести себя сдержанно, тем более когда вдруг выясняется, что этот незнакомец как раз является владельцем земли, на которой произошла неожиданная встреча. – Эван задумчиво покачал головой. – Вокруг слишком много завистников, недоброжелателей и врагов. Глупо было бы позволить гордости подчинить себе благоразумие и тем самым навлечь на себя гнев одного из могущественных кланов, вместо того чтобы завоевать его дружбу.

Грейс молча переваривала смысл сказанного Эваном. Вывод получился неожиданным: благодаря ей Родерик стал теперь их заклятым, непримиримым врагом. В их теперешнем положении действительно не стоило неразумными действиями умножать врагов, Эван действовал и умно, и предусмотрительно, то есть так, как следовало. Мягко говоря, вообще-то нетактичные замечания насчет его происхождения не должны были оставить его безразличным. Тем не менее Эван вел себя так, будто это его совсем не волновало. Что скрывалось за этим: удивительная выдержка или безразличие? Интуитивно Грейс чувствовала, что под его внешней бравадой прячется гордая и даже ранимая душа. Да, он любил шутить, смеяться, умело притворялся безразличным и даже веселым, но в глубине души она уже начала понемногу разгадывать его: это был очень серьезный, вдумчивый, крайне осторожный человек, знающий цену как словам, так и поступкам.

Незаконнорожденный – он никогда не забывал об этом, и это глубинное, постоянно скрываемое сознание своей неполноценности угнетало и давило Эвана: у Грейс защемило сердце, как только она поняла, насколько он несчастен.

По его внешнему виду было понятно, что дальнейший разговор об этом ему неприятен, и Грейс ловко переменила тему:

– Я с радостью обнаружила, что лэрд Килкенни нисколько не похож на своего племянника.

– И я тоже, – согласился с ней Эван. – Если говорить о Саймоне, то «олух» мне кажется самым безобидным выражением.

– Согласна, особенно если вспомнить, каким злым был Саймон, когда мы покидали Гленмор. Надо отдать тебе должное – ты сумел произвести благоприятное впечатление на лэрда Килкенни.

Эван постучал по своей голове указательным пальцем:

– Иногда ею надо думать, использовать по прямому назначению, а не только для того, чтобы носить шлем.

– Хвастунишка! – поддразнила его Грейс. – Интересно, часто ты ею думаешь?

– Если бы не думал, – ухмыльнулся он с самодовольным видом, – то не сумел бы поймать такую жену, как ты.

Подобное тщеславие, смешанное с мужским эгоизмом, покоробило Грейс. Опустив глаза, она промолвила:

– Как знать, если бы не Родерик и его угрозы, может быть, все сложилось бы по-другому.

– Ба, Родерик! Да ведь это надоедливый комар, которого можно прихлопнуть одним ударом. Зато теперь, как я посмотрю, любой мужчина при взгляде на тебя начинает жутко мне завидовать, и я его понимаю.

Эван нагнулся и поцеловал ее.

– Эван, постой, – запротестовала Грейс, видя, что он намерен и дальше ее целовать. – Не надо уклоняться от беседы.

– Я не уклоняюсь, а просто начинаю другой разговор, который мне больше по душе. – Он опять поцеловал ее и озорно улыбнулся. – Утренние треволнения лишили меня возможности как должно поздороваться со своей женой.

Поглядывая на Грейс горящими от желания глазами, Эван поцеловал ее в руку, прямо в голубую жилку на кисти, там, где билась кровь.

– Тебе понравилось сегодняшнее утро? Ты выспалась?

Грейс буквально просияла. В чистом холодном воздухе парили первые паутинки. На сердце у нее стало по-весеннему светло и радостно.

– Зачем ты позволил мне так долго спать? – полушутливо, полусерьезно спросила Грейс. – Мне было неловко.

– Мне тоже, – весело подхватил он. – Из-за меня ты не выспалась как следует, поэтому я решил дать тебе возможность отдохнуть. У тебя хватит сил ехать верхом?

Она слегка опешила, но затем, лукаво улыбнувшись, задала встречный, тот же самый вопрос:

– А у тебя?

Эван весело рассмеялся:

– Неужели я похож на жалкую развалину, дорогая? Я без труда проведу день в седле, а если устану, то мою усталость как рукой снимет игра воображения, предвкушающего следующую ночь вместе с тобой.

В искренности его слов невозможно было сомневаться, а если сомнения и были, то они растаяли под огнем его блестящих глаз. Грейс подошла вплотную и прижалась к нему своей высокой грудью.

– Разве воображение может сравниться с тем, что я могу подарить тебе, дорогой? Оно просто бледная тень по сравнению с реальностью.

Даже не поняв, откуда взялись эти смелые слова и как могло сорваться с ее губ столь страстное признание, Грейс чмокнула остолбеневшего Эвана в щеку и побежала прочь.

Эван потом долго и пристально следил за ней, его немое внимание радовало Грейс: наконец-то после стольких дней мучительного безразличия муж начал проявлять к ней интерес, который она решила подогревать всеми возможными способами и ухищрениями.

Но как именно это делать, честно говоря, Грейс даже не представляла.

Глава 13