Невеста (СИ)

По дороге мне в голову приходили мысли разной степени глупости, к примеру, идея обмазаться грязью и глиной, чтобы Навьему Царю было не очень приятно лишать меня невинности — ведь, почему ему должно быть хорошо, а мне плохо? Но, поразмышляв, я отказалась от этой затеи — вдруг бог окажется привередливым или брезгливым и вовсе не захочет меня «обесчесчивать», то не видать мне тогда ведьмовской силы и спасения Сокола. Также пришлось отказаться от идеи обменять ведовство на что-то другое, кроме моей девственности, так как, придумать, что я могу предложить высшему существу ценного или полезного, я не смогла, сколько ни старалась. Не могут же его заинтересовать мои вышитые салфетки и умение готовить суп с клецками! А денег у меня и отродясь не водилось.

А вот мысль захватить с собой что-то алкогольное мне показалась здравой, поэтому я по дороге заглянула в один из соседских амбаров и позаимствовала там бутыль крепленого вина — все равно, оно готовилось для моей свадьбы, стало быть, я практически полноправная хозяйка этой бутылки и ее содержимого. Да, сначала я придумала просто споить Царя и обманом заставить сделать меня ведьмой, но, посмотрев правде в глаза, я поняла, что едва ли это у меня выйдет, ибо пить я не умею, да и хитрец из меня неважный — слишком быстро краснею. Поэтому я взяла вино для себя — для храбрости — и тут же его откупорив я отхлебнула порядочный глоток, от которого все тело окотило жаром. После этого идти стало значительно веселее.

Одним словом, к дому Калины я подошла во всеоружии. Спрятав бутыль в складках юбки, я постучала.

Ведьма снова долго не открывала и явно не была рада меня видеть:

— Что ты все шаришься по ночам? — прошипела женщина вместо приветствия и не дожидаясь ответа пропала в глубине дома. Я, неловко потоптавшись на пороге, приняла это за приглашение и последовала за ней.

В избе все также было достаточно светло, хоть ни свечей, ни лампады видно не было.

— Я пришла… — начала я, но Калина меня перебила:

— Знаю, — скривилась она, — я еще не выжила из ума, помню наш разговор. Решилась, значит, ну-ну…

Ведьма, отвернувшись от меня, покопалась в сундуке, стоявшем под лавкой, и выудила оттуда черную свечу и протянула мне.

— Со свечой пойдешь в место истончения граней, любое, лучше на кладбище. Но в твоей случае я бы пошла к сгоревшей мельнице. Там зажжешь свечу и будешь звать Царя. Коли он захочет — придет, а нет — пытайся снова. Не в эту ночь — значит, в следующую. Попыток у тебя — пока свеча не сгорит. И главное запомни: богу не перечить, не спорить, не просить ни о чем, первой не заговаривать, если спросит о чем-либо — не врать, в глаза ему не смотреть. Поняла?

— Что, даже во время… хм… соития не смотреть?

— Вот дурища то… — пробурчала ведьма, не заботясь о том, что я ее слышу, — ты все запомнила?

— Да, — кивнула я, хоть и не понимала ровным счетом ничего — что значит «звать Царя»? Как, по имени? Но ведь имени нет! Или просто кричать в ночи? И что делать, если свеча сгорит, а бог так и не явится? А если он придет, но меня не захочет? И вообще, он так, как все мужчины устроен или нет?

Но ведьма не дала мне задать эти и многие другие животрепещущие вопросы и вытолкала меня за дверь. Я снова достала бутылку с вином и отхлебнула. Терпкая обжигающая жидкость хлынула в желудок, и мне стало на порядок беззаботней — буду думать, когда придет время. А пока нужно просто выполнять ведьмины наставления.

Я снова шла ночью вдоль кроме леса к мужчине, чтобы лишиться девственности. Только на этот раз это был не Сокол, а какой-то незнакомый бог. Хочется верить, что в этот раз все закончится не так прискорбно, как в предыдущий.

Я шла по тропинке и с каждой минутой становилась все храбрее — потому что вина становилось все меньше. В итоге, когда я добралась до пепелища, которое недавно было мельницей, мне уже море было по колено.

— Царь. Ца-арррь! — закричала я на всю округу, потрясая бутылью, — выходи.

Ответом мне была тишина. Даже сверчки притихли. Я потопталась на месте, попинала ногой обугленные деревяшки, бывшие когда-то частями здания, повертелась вокруг себя и позвала снова:

— Царь, Царь, приди — разговор есть.

Как ни странно, но бог ко мне не торопился. Мне даже обидно стало — я ему тут свою невинность принесла, а он даже явиться не изволит!

— Царь, будь душкой, появись, — снова позвала я и, подумав, добавила, — пожа-алуйста.

Но снова ничего не произошло. Я фыркнула, потянулась отпить еще один глоток и только теперь заметила, что свеча все это время оставалась незажженной.

Мысленно обругав себя за глупость, я с третьей попытки зажгла свечку выданным ведьмой кресалом и засмотрелась на огонек, заплясавший на фитиле — он был зеленый с голубыми искорками мелькавшими внутри, когда пламя изгибалось от едва ощутимых дуновений ветра.