Невеста-сорванец

Джеймс послушно приветствовал леди Мейбеллу, которая и сегодня не изменила светло-голубому цвету, и с обычной почтительностью к джентльмену, претендующему на дружбу с отцом, склонил голову перед сэром Артуром Кокрином. Лично он всегда считал, что сэру Артуру следует чаще мыться и не расходовать столько помады на то, что осталось от его волос.

– Я пытаюсь разглядеть Корри, мэм, но пока без особого успеха, - обратился он к леди Мейбелле.

– Может, вам проще будет отыскать Девлина. Он все также бледен, а чудесные черные ресницы веерами ложатся на щеки. Вот и танец кончился. Они идут сюда.

– Я вижу его, но не узнаю…

Джеймс осекся и широко разинул рот.

Глава 10

Любовь - это всеобщая мигрень.

Роберт Грейвз

Джеймс присмотрелся, покачал головой, оглядел всех дам, находившихся в этот момент недалеко от приближавшейся девушки. Кто это неземное создание с легкой, почти летящей походкой и звонким смехом?

Нет, это не может быть Корри Тайборн-Барретт! Не эта красавица с волосами цвета ярких осенних листьев, забранными в высокую прическу, с массой буколек, спускающихся на прелестные маленькие ушки, в которых поблескивали крошечные бриллиантики. Ладно, может, это и Корри, но…

Его взгляд упал на ее груди…, да-да, именно груди. У нее, оказывается, есть груди! Каким образом ей удавалось скрыть от него свою истинную сущность?

Он вспомнил ее бриджи, потрепанную шляпу и вздрогнул.

Девлин что-то говорил, а она улыбалась. И выглядела свежей и невинной - ребенок, не ведающий о порочности мира. Джеймс понял, что просто обязан предупредить ее насчет Девлина.

– Здравствуй, Джеймс.

– Здравствуй, Корри. Девлин, это вы купили гнедого мерина Маунтджоя?

– Совершенно верно.

– Гнедого мерина? - оживилась Корри. - Гунтера?

– Да. Прекрасное приобретение для моих конюшен. Он любит гоняться за лисами по ночам, ну не забавно ли?

– Полагаю, - кивнула Корри, - хотя в любое время готова поставить на лису.

Девлин рассмеялся.

Джеймс шагнул вперед, тесня чужака, вторгшегося во владения, которые он считал своими. Тон его был агрессивным:

– Вероятно, Корри успела объяснить вам, что я знаком с ней с тех пор, как ей исполнилось три года. Можно сказать, я знаю ее лучше, чем планеты на небе, а в астрономии я разбираюсь прекрасно. И естественно, я всегда присматривал за ней.

– Но может, она захочет поохотиться со мной, как по-вашему?

– Нет, у нее куриная слепота, - бросил Джеймс, устремив взгляд прищуренных глаз на бледное лицо, но тут же улыбнулся и предложил Корри руку. - Не хочешь потанцевать со мной?

Корри проигнорировала его и ослепительно улыбнулась Девлину Монро.

– Благодарю, милорд, за чудесный танец.

При виде ответной улыбки Девлина Джеймсу до смерти захотелось всадить кулак в это бледное смазливое лицо.

– - Может, уделите мне еще один вальс, немного позже? - спросил Девлин, вполглаза наблюдая за Джеймсом.

– Ода, с удовольствием, - согласилась девушка, поворачиваясь к Джеймсу. Тот, нахмурясь, наблюдал, как Девлин исчезает в толпе. - Что все это значит, Джеймс?

Ты был груб с Девлином. Он ничего такого не сделал, только танцевал со мной и развлекал, как мог.

Но Джеймс не ответил, глядя куда-то вдаль, поэтому Корри предоставилась прекрасная возможность вволю рассмотреть его.

Если она выглядела на редкость хорошо, Джеймс казался сошедшим на землю полубогом. Каждая черта его лица была словно выписана великим художником.

Глаза в сиянии свечей бесчисленных люстр казались густо-фиолетовыми.

– У, тебя галстук сбился, - шепнула она, беря его под руку и глядя не на него, а на стайку девиц, направлявшихся к ним. О Господи, что, если они растопчут ее и увлекут Джеймса за собой?

Они остановились, только когда Джеймс вывел ее в центр зала.

– Я бы попросил тебя поправить галстук, - пробормотал он, - но, боюсь, ты вряд ли владеешь этим искусством.

Ей хотелось обругать его, поцеловать, а может, даже повалить на пол и укусить за ухо, поэтому она принялась дергать за галстук и так и этак, делая вид, что расправляет его.

И все это время Джеймс смотрел на нее со странной улыбкой.

– Прелестное платье. Полагаю, мой отец выбрал фасон и ткань?

– О да, - обронила она, не сводя глаз с чертова галстука, который никак не хотел приходить в прежнее, нормальное состояние.

– Предполагаю также, что отец посчитал вырез слишком низким?

– Да, он долго скрежетал зубами и заявил, будто вырез настолько огромен, что едва не доходит до колен, и хотел поднять его повыше, как он обычно делает с платьями твоей матушки, но тут вмешалась мадам Журден, указав, что он не мой отец и что столь странная мания закрывать женский бюст не выдерживает никакой критики.

Корри оставила в покое окончательно измятый галстук и легонько провела кончиком пальца от его плеча вниз.

– Прекрасная ткань, Джеймс. Почти такая же, как моя.

– О нет, этого быть не может. Ну что, мой галстук теперь в порядке?

– Естественно.

– Я полагаю, ты научилась вальсировать?

– Но ведь тебя не было рядом, чтобы меня научить.

– Нет. Пришлось ехать в Лондон. У меня были здесь дела.

– Какие именно?

– Тебя это не касается.