Невеста Субботы

Широкое колесо задевает мою юбку, когда я неловко карабкаюсь в карету. На бомбазине виднеется полумесяц бурой грязи. Начинаю отряхиваться и пачкаю перчатки. Стягиваю их зубами, больно прикусывая пальцы. На языке остается терпкий привкус мокрой замши. Зажатый в кулаке, комок ткани впитывает мое тепло, становится горячим и влажным, как кусок парного мяса, и я представляю, что стискиваю сердце Габриэля и из него сочится кровь. Но ведь так оно и есть. Любое сердце остановится, стоит мне загадать желание. Даже на расстоянии. Если я произнесу его имя, Габриэль обречен.

Загвоздка в том, что его имени я не знаю. По крайней мере, не знаю наверняка. Вдруг это не Марсель Дежарден? Тогда я погублю невинную душу и сама погибну понапрасну. А Дезире останется в лапах убийцы.

— Кажется, я разгадала эту загадку, Джулиан, но мои выводы вам не понравятся, — начинаю я, когда кеб проносится мимо Грин-парка, от которого в ноябре остается одно лишь название. Деревья похожи на метлы, воткнутые в землю прутьями вверх. Ни проблеска зелени.

— Вот оно как?

— Под личиной Габриэля скрывается Марсель Дежарден. Ваш племянник.

— Что?! — восклицает Джулиан так громко, что кебби стучит по крыше и справляется, не стряслось ли с нами чего.

Вместо вежливого «сэр» он называет мистера Эверетта «начальник», как принято среди кокни. Никак не привыкну к лондонской голытьбе и ее дерзким ухваткам. Да и сам Лондон не стал мне роднее.

— Это не может быть Марсель! — От негодования Джулиану приходится ослабить галстук. — Я наблюдал за ним столько лет, и хотя он вертопрах, но уж точно не убийца и тем более не торговец живым товаром. Если рассудить здраво, этому повесе не хватит практической жилки, чтобы раскрутить такую операцию.

— И все же я считаю, что это он! Я рассказала вам все о своей жизни, но почти ничего — об обстоятельствах убийства. Так вот, в ту ночь Дезире тоже выходила из дома.

— Это уже не вписывается ни в какие рамки, — начинает мистер Эверетт, но вовремя прикусывает язык. Не в его положении осуждать других за беспутство.

— Она встречалась с Марселем и уговаривала его бежать с ней немедля, иначе тетя отошлет ее домой. Он отказался. А что, если он проследовал за ней в дом и убил Иветт, свою сообщницу, заступаясь за Дезире? Как вам такая версия? — Не давая ему опомниться, я продолжаю в едином порыве: — Но и это еще не все! Помните ту ночную вылазку, за которую Дезире досталось от вас на орехи? Все было еще хуже, чем вы предполагали. Кто-то устроил на нас охоту. Мужчина, чьего лица я не разглядела, выстрелил в нас, а потом преследовал нас по улицам. В письме Марсель сожалел, что разминулся с Дезире. А вдруг он как раз и пришел вовремя?

— И попытался убить вас, чтобы бежать с ней?

— Именно! Теперь-то вы обязаны со мной согласиться!

Мистер Эверетт смыкает пальцы в замок, и его суставы сухо щелкают. Этот звук, прежде не внушавший мне неприязни, разом выводит меня из себя. Даже среди перестука копыт по мостовой и ора уличных торговцев я слышу, как он похрустывает пальцами. Отличный аккомпанемент для его улыбки, исполненной непоколебимого самодовольства.

— Нет, не обязан, — возражает он. — Марсель отличный стрелок и привозил мне вороха куропаток. Если бы он хотел покончить с вами, Флора, вас попросту не было бы в живых.

— Мог и просто попугать.

— Зачем? Не вижу в том рационального зерна.

— Опять вы мне не верите! В ваших глазах я просто неврастеничка, которая рта не может открыть, чтобы не наврать с три короба!

— Отнюдь, — качает головой мистер Эверетт. — Но ваша теория кажется мне слишком надуманной. Уверен, объяснение окажется гораздо проще. Но ключ к разгадке у Мари Ланжерон.

Значит, ключ уже канул в Ла-Манш и по воде идут круги.

— Мари уехала пять часов назад. Мы не застанем ее на вокзале.

— Не беспокойтесь, застанем. До Льежа она доберется через Кале, до Кале — через Дувр, а в Дувр идут два курьерских. Один в полвосьмого утра, другой в полдевятого вечера. На первый она в любом случае опоздала, а второго еще ждать и ждать. Но вот что любопытно — путешественник на континент загодя проверил бы расписание поездов и не стал бы собираться на вокзал ближе к полудню. Однако Мари поступила именно так. Спрашивается, почему?

— Потому что ее целью не был вокзал, — проясняется у меня в голове. — Она хотела убедиться, что в нужное время Дезире окажется в церкви!

— Именно, — подтверждает Джулиан. Таким же кивком он поощрил магдалинку за вкусно приготовленный суп из баранины.

Стискиваю перчатку, выжимая на подол грязные капли.

— Что за игру они с Габриэлем затеяли?

— Покамест не знаю, но скоро выясню. Мари ведь передала через сестру, что вы еще встретитесь. Ей, видимо, есть что сказать.