Невеста сумеречной Тени

С раннего утра мы ждём вестей в императорских покоях. Стефан увёл Эмиля и папеньку в кабинет пить виски, а я в компании вдовы Софьи, Алисы, маменьки и Луизы, выдворенной акушерками и врачами прочь из комнат Катарины, сижу в малой гостиной.

Я уже готова свалиться в обморок от усталости после бессонной ночи, но строгий взор матери заставляет сидеть, выпрямив спину. Белая, как смерть, Луиза терзает второй носовой платок: первый, разодранный на части, выкинут служанкой.

Алиса держит меня за руку. Вчера я растолкала её посреди ночи, пересказав нашу перепалку с Эмилем в саду. Я то бросалась в слёзы, то нервно хихикала, и подруга, позабыв обиды, целый час отпаивала меня успокоительными каплями. Теперь, после целого стакана настойки на травах, моему спокойствию позавидует даже маменька.

К десяти утра я три раза пересчитала дни прошлой жизни, чтобы убедиться: Катарина рожает на целых две недели раньше. Не знаю, радоваться или тревожиться, ведь нападение проклятого на дворец случилось через неделю после родов — и на третий день после свадьбы. По счастью, сейчас никакой свадьбы не предвидится, а роды и вовсе скакнули вперёд. Так может я зря беспокоюсь на счёт проклятых и самое страшное уже позади? Если не считать душевных терзаний по великому князю.

Рассказав всё Алисе, я больше не притворяюсь перед самой собой. «Глупая ты, Лия, глупая», — мысленно твержу себе. План был проще топора: держаться от него подальше, — но я и его завалила, вляпавшись в наивную влюблённость. «Ты ему не интересна, иначе бы он хоть как-то отреагировал на вырвавшееся признание». Осознание этого царапает душу не хуже вредной кошки. Ну уж нет, не стану страдать по Эмилю ни сейчас, ни после свадьбы — никогда! А влюблённость — это временно. И не сосчитать, сколько раз у меня мутился разум от красивых ухаживаний за последние годы, одним больше, одним меньше — не так уж и важно.

Цесаревич Ричард рождается в полдень. Император первым навещает жену, а мы переходим в гостиную рядом с её спальней, ожидая, когда можно будет принести поздравления.

Эмиль оказывается рядом так неожиданно, что я вздрагиваю. Даже сейчас, в праздничный день, он одет во всё чёрное, будто постоянно ждёт плохих новостей. Извинившись перед маменькой, он отводит меня в дальний конец комнаты.

— Лия, я хочу извиниться, — тихо говорит он, но я не даю ему закончить.

— Всё в порядке, не стоит. Это я должна просить прощения. Не знаю, что на меня вчера нашло, наговорила глупостей, которые теперь очень хочу забыть. — Мой голос твёрд, пальцы не дрожат. Наверно, капли всё ещё действуют, потому как обретённое душевное равновесие держит меня спокойной и собранной.

— Лия…

Эмиль легко касается моей ладони, но я убираю руки за спину, делая шажок назад. Незаметно для пристального взгляда маменьки — и так важно для сохранения себя.

— Это день её величества, — говорю я. — Не будем портить праздник нашими ссорами.

Двери спальни распахиваются. Первой приглашают вдовствующую императрицу, затем нас с Эмилем. Катарина теряется на фоне огромной кровати. Худое лицо, усталые глаза и белокурые локоны делают её похожей на призрак. Она прижимает к груди маленький свёрток. Ребёнок спрятан в кружевном одеяльце, как в коконе, и императрица не перестаёт покачивать его, словно ценнейшее сокровище. С вымученной улыбкой она принимает поздравления, а Стефан уже отдаёт указания по организации самого пышного праздника, какой только видели в столице.

— Ещё раз повторю при всех: не думаю, что торжества сейчас уместны, — остужает пыл императора Эмиль. — Вокруг Вейсбурга рыщут маги Тени. Ты же не хочешь увидеть нападение на толпу, что непременно заполонит все площади города?

Предчувствуя неприятный разговор, стою, потупив взор. Сейчас в спальне одна лишь я не являюсь членом императорской семьи, а Эмиль, держащий меня под руку, не даёт скрыться из комнаты под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Так найди их, брат! — Улыбка, с которой Стефан смотрит на младенца, сменяется суровым выражением лица. — У меня родился сын, наследник, а ты предлагаешь прятаться во дворце?

— Я предлагаю поступить благоразумно, — спокойно выдерживает его взгляд Эмиль. — Устроить празднества ты сможешь в любое другое время, когда мы решим эту проблему.

— И показать всем, что я боюсь кучки проходимцев? — ярится Стефан. — Даю тебе два дня на подготовку, а на третий мы устроим всенародные гуляния. Людям будут раздавать подарки и угощения на главной площади, а ты обеспечишь охрану.

— Главная площадь может оказаться мала, чтобы вместить всех желающих, — снова возражает Эмиль. — В границах города войска будут стеснены узкими улицами и толпами гуляющих. Что прикажешь делать, если на толпу нападёт проклятый? Да он перережет сотню человек прежде, чем солдаты до него доберутся.

— Тогда вынесем праздник за город, — отмахивается Стефан. — Харское поле тебя устроит?