Невеста сумеречной Тени

Эмиль сидит спиной ко мне, закинув ногу на ногу. Он терпеливо ждёт, пока стража прикуёт пленника к кольцам, вделанным в стол, а потом протянет конец цепи к такому же кольцу в полу. В тусклом свете масляной лампы видно, что тело теневика опутано тонкими сияющими нитями императорской магии: никакая другая сила не в состоянии удержать дар Тени под контролем. Мужчина не выглядит напуганным или потерянным, он с интересом наблюдает за действиями тюремщиков, будто бы нимало не беспокоясь о том, что с ним будет.

Теперь, когда с него сняли плащ и капюшон, скрывавший черты лица, я наконец-то могу внимательно его рассмотреть. Чёрные, неровно остриженные волосы взлохмачены, словно мага только что подняли с постели. Чуть грубоватые черты лица, миндалевидный разрез карих, в полумраке кажущихся чёрными, глаз вместе с высокомерным изгибом тонких губ создают пугающий образ. Ещё больше это подчёркивают тени, падающие на лицо мага.

Когда стражники выходят и снаружи поворачивается ключ в замке, Эмиль лениво взмахивает рукой. Сияние пробегает по двери, тут же впитываясь в дерево досок, словно запечатывая створки в единое целое.

— Боишься, что сбегу, князь? — с усмешкой спрашивает теневик. Его хриплый голос пробирает меня до пяток, заново окуная в пережитый ужас.

— Не хочу, чтобы нас слушали, — спокойно отвечает Эмиль.

— Даже так? — Маг опускается на стул. Он складывает закованные в цепи руки на столешницу и пристально смотрит на князя. — Хочешь откровенности значит?

— Мне нужны только ответы на вопросы. Откровенность оставь для своих последователей. Как тебя зовут?

Губы теневика изгибаются в издевательской улыбке.

— У таких, как я, нет имён. Мы с братьями и сёстрами преданные слуги Тени. Мы Никто.

— Не самое удобное прозвище для группы магов-бунтовщиков, но как пожелаешь, — хмыкает Эмиль. — В руках твоих подельников сейчас находится графиня Вельтман. Что с ней? Зачем она вам? Где вы её прячете?

— Как много вопросов о графине, ваше высочество. Неужели она интересует вас сильнее, чем наш уровень владения Тенью? Вы не вняли первой демонстрации силы, когда проклятый пришёл один. Но уж теперь-то даже такому упрямца очевидно, какую силу даёт эта магия, если пользоваться ею, а не запирать на замок, словно хлам.

— Не понимаю, о чём ты, — холодно отвечает Эмиль. — Совершенствование в способах убийства — не то, к чему стремится любой нормальный человек. Вы заражаете невинных людей Тенью, словно чумой, а потом убиваете, перекачивая их дар в новое тело. Вы заставляете людей приносить себя в жертву проклятью, чтобы они становились монстрами по вашей прихоти. Это ты называешь силой? Твоя магия способна лишь на смерть.

— Как жаль, что ты не ценишь дар, доставшийся тебе по воле судьбы. — Маг хищно наклоняется вперёд, вглядываясь в лицо Эмиля. В его взгляде сквозит безумие. — Да, я знаю, князь. Все мы, носители истинной императорской магии, знаем о том, что ты — один из нас.

— Не удивительно, — хладнокровно говорит тот. — Кто-то же похитил меня ради ритуала, и если вы решили таким способом ослабить власть императора, то жаль разочаровывать, но ничего не вышло.

— Ты ошибаешься, князь. Ещё как вышло. Твой брат и ты — подделка на троне Сиории, куклы, марионетки. Народ уже давно не в восторге от вашего правления, но терпеть осталось недолго: скоро истинная императрица взойдёт на престол. И ты сам будешь её оружием.

— Бред, — сухо прерывает его Эмиль. — Байки про выжившую дочь Адельбергов ходят с самой революции, но это всегда были лишь слухи. Император Альберт, его жена Алессия и пятеро их детей были убиты кинжалом Света, им же изъяли их дар. Это оружие участвовало в ритуале создания Сумеречной Стены и теперь хранится во дворце. Кто бы ни выдавал себя за истинную наследницу, она знатно дурит вам головы.

Маг криво ухмыляется, слушая Эмиля. В его глазах отражается свет лампы.

— Какая прекрасная сказка, жаль, что насквозь лживая. Ступай осторожно, князь, где бы ты ни находился, потому что за твоей спиной всегда есть кто-то из нас. Стоит тебе пошатнуться, и её величество вонзит кинжал уже в твоё сердце.

От этих слов мороз продирает по коже. Затаив дыхание, я прижимаюсь к ледяной стене. Холодные ладони затекают, и я аккуратно сгибаю и разгибаю пальцы, чтобы не издать ни единого лишнего звука.

— Определись с показаниями: вы планируете меня убить или всё-таки заставить служить? — отрешённо спрашивает Эмиль. — Пока что ты похож на безумца, сочиняющего историю на ходу.

— И снова ошибаешься, князь, — шепчет маг. — Думаешь, почему мы так легко уходим от твоих ищеек? Мы всегда рядом, каждый твой шаг нам уже известен.

— Удивительно, почему эти хвалёные сообщники до сих пор не освободили тебя из плена? Уж не потому ли, что их попросту нет? Целые сутки вход в мой дворец открыт для всех пострадавших на Харском поле, но никто их них ещё не вспорол себе горло, чтобы явить очередного проклятого, — презрительно отвечает Эмиль.

— Нам это не нужно, — пожимает плечами маг, а князь тихо усмехается.

— Ну конечно. Всё это — пустая болтовня. Где графиня Вельтман?