Невеста Темного принца

У меня немного отлегло от сердца. Потому что, уж как мне не хочется это признавать, но терять Шпильку после минувшей ночи и чудесного утра мне не хотелось. Потому что заноза въелась в меня, словно отрава, и я хотел продолжить то, что казалось очень многообещающим. Во всяком случае, до момента пресыщения, которое – я в этом не сомневался – обязательно наступит. И тогда я отпущу ее на все четыре стороны.

— Ты должен быть рядом с ним.

— Нана, ради богов, прекрати городить эту пафосную чушь!

— Это не чушь, это – жизнь твоего брата. Единственного человека, с которым у тебя одна на двоих кровь. Хочешь ты того или нет, но Лэрс – твоя семья. Даже если он заслужил все это – ты не должен позволять детским обидам взять верх над тем, что действительно важно.

— И что же это?

— Семья, - простодушно и прямо ответила Нана. – У тебя ведь никого нет, кроме Лэрса. Хочешь ты того или нет, но он – твой брат. И если он… умрет, - она тяжело сглотнула, - ты никогда себе этого не простишь. Может быть не сразу, но раскаяние тебя настигнет, и до конца своих дней ты будешь сожалеть о том, что не нашел сил хотя бы попрощаться.

То, как она говорила все это, как дрожал ее голос, и как навернулись слезы на глаза, было явным свидетельством ее личной драмы. Похоже, моя непослушная малышка не понаслышке знает о муках совести. Интересно, о ком сожалеет она?

— Мать бросила меня, - шепотом сказала Шпилька. – В какой-то из дней просто собрала вещи и ушла. Прихватив драгоценности, все наличные деньги и даже норковую шубу Маргариты. Когда я услышала о ней в следующий раз, она доживала дни в хосписе, с последней стадией гепатита. Марго сказала, что я должна поехать и попрощаться с ней. Отпустить ненависть, боль и злость, иначе они останутся со мной на всю жизнь. Я не послушалась.

Нана замолчала, но ее взгляд был куда красноречивее слов.

— Я не хочу, чтобы ты совершил ту же ошибку, Р’ран.

— Ты ни черта не знаешь о моей семье, Шпилька, а если думаешь, что раскусила нас, то, поверь – ты ошибаешься. Может быть, у вас все друг за друга горой, а мы просто пауки в банке: всегда в ожидании слабости ближнего, чтобы перегрызть ему глотку.

— Они – может быть, но ты не такой.

Она порывисто встала, подошла ко мне и обхватила пальцами мой сжатый кулак. Ее ладонь была теплой, мягкой, уютной. И я все еще прекрасно помнил, как чувствовал ее касания сквозь дремоту почти всю ночь, хотя Шпилька наверняка думала, что я крепко сплю.

— Помнишь, утром ты сказал, что не мог увлечься женщиной, которая любит мелодрамы про мужиков с плетками? Так вот, Р’ран Шад’Арэн, я тоже не могла увлечься мужчиной без сердца. Я не позволю детским обидам отравить тебя и превратить в человека, который всю жизнь будет мучиться сожалениями о том, что пошел на поводу детских обид. Лэрс – твой брат. Как бы там ни было, я не сомневаюсь – он бы не оставил тебя одного за тридевять земель на больничной койке. Мать отказалась от него, у Лэрса остался только ты. И ты ему нужен.

Она не дала моим контраргументам вызреть – обняла, прижалась всем телом, положив голову мне на грудь. Я честно боролся с искушением выставить занозу вон, но понял, что не могу. Каким-то непостижимым для меня образом девчонка пролезла в мою душу и разметала все, словно ураган, оставив осколки боли плескаться в море смятения.

А, гори оно все синим пламенем. От меня не убудет, а если Лэрс в самом деле отправится на тот свет, и меня не будет рядом в этот момент, газетчики не упустят случая порвать мою репутацию на части. В бизнесе отчего-то заведено быть примерными семьянинами и порядочными родственниками. Каждый уважающий себя глава крупной корпорации меняет любовниц раз в месяц, но дела хочет вести с человеком кристально чистой репутации.

— Имей в виду, Шпилька, - я все-таки набрался сил и отодвинул ее от себя, чтобы заглянуть в глаза. – Это первый и последний раз, когда тебе сходят с рук бестолковые выходки.

— Готова раскаяться любым приятным для тебя способом.

Она моргнула, улыбаясь так, будто выиграла битву века. В принципе, наша перепалка этому почти равнозначна: никто и никогда не заставлял меня передумать, тем более насчет драгоценного любимого семейства.

И я до сих пор не мог понять, что обескуражило меня больше: ее настойчивость или осознание того, что мне действительно нужно быть рядом со своим придурком-братом. Хоть он последний человек на свете, кто этого заслуживает.

Глава двадцать шестая: Нана

Этот перелет нельзя было назвать приятным. Почти все время Р’ран отмалчивался, а рот открывал только, чтобы поговорить по телефону. Я старалась скрыть улыбку, когда по обрывкам фраз поняла, что мой упрямый монстр вовсю занят обустройством комфорта Лэрса. К тому времени, как мы приземлились в частном аэропорту, у Лэрса уже была кровь на первое время, куча новых лекарств. Р’ран так же позаботился о том, чтобы брата подвинули в очереди на донорскую почку, «выписал» самого известного трансплантолога и их семейного врача.