Невеста Цербера

На что Арман дал отмашку, после чего снова лег на живот, а Селен сняла крышку, зачерпнула больше обычного, растерла в ладонях и начала наносить на кожу супруга, первым делом на ноги и ягодицы. Улыбка тогда снова озарила лицо феи, благо, Дакар не видел, иначе забеспокоился бы. Однако сейчас он полностью отдался на волю ощущений. Впервые его касалась жена с такой лаской, с такой осторожностью, когда ее руки оказывались на пояснице и ниже, сердце откровенно заходилось, никогда раньше не замечал, что эта часть тела у него настолько чувствительная. Кажется, он весь сейчас превратился в сплошной оголенный нерв. Но девчонка не просто водила ладонями по коже, она то сжимала, то, как бы невзначай касалась пальцами мошонки.

– Вам нравится? – склонилась к нему, коснувшись грудью спины.

– Надеюсь, ты понимаешь, что после массажа я не отпущу тебя просто так?

– И что вы намереваетесь со мной сделать? – прошептала на ухо, вызвав очередной прилив, из-за чего Дакар начал ерзать, ибо лежать на животе стало совсем неудобно.

– Уложу тебя на спину, раздвину ноги пошире и узнаю, какая ты на вкус.

Его голос и взгляд, затуманенный желанием, как-то странно повлияли – возбуждающе странно. Только вот что сделано, то сделано. Да и заслужил мерзавец наказания.

– Сейчас вам надо полежать некоторое время, пусть масло впитается, – и накрыла его своей туникой, разгладила ткань на теле.

– Как долго?

– Недолго. Минут пять. Этого будет достаточно, – затем села на постамент в метре от него, – могу я помыться с вашего позволения?

– Мойся, – буквально пожирал ее взглядом, предвкушая скорую ласку.

– Благодарю.

Пяти минут должно хватить, чтобы быстро намылиться и окатить себя водой. Жаль не получилось помыться, как положено – размеренно, с удовольствием.

А Дакар следил за ее движениями. Хулиганка касалась себя, растирала пену по груди, животу, потом и вовсе развела ноги. Какая она все-таки лгунья! То изображает из себя недотрогу, то вон что вытворяет. И явно хочет его соблазнить. Кажется, кто-то сегодня не уйдет отсюда на своих ногах, уж он постарается выжать из женушки все силы. Селен будет стонать и вырываться, будет царапаться и дрожать в его руках. Определенно!

Тут она поднялась и вылила на себя несколько черпаков с горячей водой.

– Я уже могу перевернуться? – подпер голову рукой.

– Еще минутку, – отжала волосы. – После масла очень хорошо нанести на кожу крем. Я сейчас принесу.

– Тогда поторопись, – понял, что если немедленно не ощутит эту неуловимую банщицу в своих руках, то просто взорвется от перенапряжения.

– Хорошо, – и снова скрылась за дверью.

Селен быстро схватила свое платье, попыталась натянуть на себя, да не вышло, тогда просто обмотала вокруг груди, после чего схватила корзинку и очень осторожно, практически крадучись, устремилась к выходу. Но дверь все-таки издала легкий скрип, который услышал Арман.

– Селен? – приподнялся, затем хотел убрать со спины тряпку, коей его накрыла фея, но не смог, та прилипла, да намертво, а когда попробовал сдернуть, глаза округлились от дикой боли. – Селен?! – взревел от нахлынувшей ярости, но той уже и след простыл. – Вот же гадина! – после схватил банку с якобы маслом, принюхался. Помимо ароматов трав, учуял воск. – Дьявол меня задери, – истерически рассмеялся, – ну, стерва проклятая. Убью, – затем подергал ткань, – если жив останусь.

Спустя еще некоторое время попыток справиться самому, все же решил попросить помощи, как бы унизительно это ни выглядело:

– Явитесь ко мне, – произнес негромко.

Буквально через секунду перед ним стояли Амос и Дарий.

– И зачем мы здесь? – Дарий тотчас вспотел.

– Вы здесь, чтобы убрать вот это, – повернулся к ним спиной.

– Не понял? – Амос всмотрелся в то ли тряпку, то ли одежду, – это ж рубаха женская.

– Она ко мне прилипла, идиоты.

– Девичья рубаха? Прилипла к твоей заднице? – усмехнулся Дарий. На это Арман бросил ему в руки банку. – Воск, – понюхал содержимое. – Ясно, – и едва сдержал смех, – попарились от души.

– В общем, – Арман опять лег на постамент, – Амос пусть держит, а ты… сам знаешь.

– Ох, и больно будет, причем нам всем, но тебе больнее, – откровенно заржал. – Зато гладкая кожа как у младенца без единого волоска потом.

– Жив останусь, убью гадину, – процедил со злостью.

– Я бы на это посмотрел, – Дарий подошел к Арману, – ладно, – взялся за край рубахи, – ты у нас лидер, гроза всего востока и запада, так что, давай, волю в кулак.

Арман же продышался, после чего вцепился руками в край постамента, а Амос прижал его сверху.

– Честно, лучше поймать стрелу или стерпеть пытки каленым железом, чем такое. Не завидую, брат, – похлопал его по плечу.

– Да заткнитесь уже, – зажмурился. – Не тяни, сдирай, – обратился к Дарию.

– Мне только в радость, – расплылся хищной улыбкой, после чего примерился и резким движением отодрал рубаху от тела.

В этот момент из глаз несчастного искры посыпались, а следом раздалось воистину страшное рычание, и наступила гробовая тишина, нарушаемая разве что капелью и шипением пара. Арман какое-то время даже пошевелиться не мог, ибо кожа горела огнем.