Невеста в академии, или Если ты полюбишь меня (СИ)

Чувствуя, как в груди нарастает пульсация, оттолкнула от себя сгусток энергии. Воздух завибрировал, стал плотнее. Волна магии врезалась в человека напротив, отбрасывая его далеко назад. Он упал у одной из беседок и замер, не шевелясь.

Как и я.

Тяжело дыша, слыша удары собственного сердца в ушах, не моргая смотрела на темнеющее в снегу тело. Не могла же я его убить? Разве что вытолкнула главу ковена прочь отсюда. По крайней мере, очень на это рассчитывала.

Но он продолжал лежать, не двигаясь.

Мне бы воспользоваться форой и бежать, как можно дальше. Домой, под защиту домового или в замок, к Рикарду, который явно вернулся, раз сам Гидеон Аддерли подоспел чинить вендетту.

Но меня словно парализовало.

— Только не это… — шепот прозвучал слишком громко в напряженной тишине.

Совсем недавно прирученная драконья магия оказалась гораздо мощнее прошлых стихий. И сейчас я до ужаса боялась, что не рассчитала с силой.

Сорвавшись с места, устремилась к Нейтану. Опустилась перед ним на колени, дрожащими руками перевернула на спину и обхватила бледное лицо ладонями. Энергия заструилась сквозь пальцы, освещая безжизненные черты.

Глаза защипало от слез. Смахнув соленые капли со щек, сдавленно выкрикнула в пустоту:

— Да ладно! — и схватила его за плечи, с силой встряхивая, — Неужели тебя так просто прикончить, Нейт Аддерли? Очнись же!

Магия полыхнула белой вспышкой, тело в моих руках дернулось.

Парень открыл глаза.

Все такие же незнакомые, беспросветно черные. Некогда желанные губы, что однажды едва меня не поцеловали, изогнулись в холодной усмешке.

Теперь уже дернулась я. Попыталась вскочить и отпрыгнуть в сторону.

— Не так быстро, пташка, — прохрипел колдун.

Схватил за рукав мантии и потянул на себя. Не удержав равновесия, упала сверху, чувствуя, как стальные объятия лишают возможности двигаться. По рукам медленно поползли щупальца тьмы, оплетая запястья, оставляя после себя грязные следы. Кожа, в местах соприкосновения с чужим колдовством горела, словно от ожога.

Сознание заволокло тяжелым серым туманом.

А следом — ядовито-зеленая вспышка, и резко сменившийся пейзаж. Теперь нас окружали высокие исполины-деревья, а под нами чернела мертвая земля.

Кладбище?

Чужие руки больше не прижимали к себе — меня грубо скинули на припорошенную снегом застывшую грязь. В ушах зашумело. Поднявшись на колени, оперлась руками и зажмурилась, пытаясь сбросить наваждение.

Магия рискнула вырваться на помощь, но не нашла выхода и заметалась пойманным зверем. Она билась в каждой клеточке моего существа, причиняя обжигающую боль. Я вдруг почувствовала себя тем бальным залом в замке Риера, который спалила недавно стихийным выбросом.

Теперь горела я сама, ничего вокруг не видя и не слыша.

Толчок в спину.

Упала, ударившись лбом о твердую почву и сосчитала звездочки перед глазами. Грудь изнутри накалилась до предела, еще чуть — и снег начнет таять на подлете. Пытаясь абстрагироваться от боли, сосредоточилась на чужих прикосновениях.

Колдун перевернул меня на спину и с силой вдавил ладонь в солнечное сплетение. Стало трудно дышать. Я сморгнула слезы, глядя на знакомое лицо и гадая, сколько времени пройдет, когда Нейтан, который теперь будет являться в кошмарах, перестанет это делать? Умом понимала — им управляет жестокий, свихнувшийся на власти чародей, но глаза надежно фиксировали в памяти то, что видели.

А видела я Его перекошенное от злости лицо. Его черные, лишенные света глаза. Чувствовала Его руки, в который раз заставляющие меня страдать.

Какова ирония! Человек, который мог стать для меня спасением от навязанного замужества, в итоге стал наказанием за непонятно какие грехи.

Верно говорят: больнее всего бьют любимые. И неважно, что или кто ими руководствует. Память в такие моменты становится настоящим проклятием и никогда не позволит забыть.

— Я выжгу эту проклятую магию, — склонившись к моему лицу, прошептал на ухо. — Прямо в тебе выжгу. В поганой твоей крови.

Его ладонь нагрелась, от мага начал исходить красноватый свет. Парень поднялся надо мной, оставаясь стоять на одном колене и давить на грудную клетку.

— Вы… одержимый… психопат, — прохрипела срывающимся голосом в перерывах между тяжелыми вдохами.

Мне было плохо. Тошнило и ужасно кружилась голова. Я уже не различала, что терзает больнее — мечущаяся внутри магия или раскаленная темным колдовством рука Нейтона. Свечение вокруг стало насыщеннее, ярче, словно в воздухе распылили кровь.

— Возможно, — он холодно рассмеялся, усиливая давление, — Но твое поганое племя никогда не возродится былой мощью. Мой клан столетиями стоял на страже мира, и я не позволю кому-то похерить столь кропотливую работу. Пусть Аддерли больше не Верховный род в Темном ковене, но и Драконы навсегда останутся вымирающими. Пока не сдохнет последний из вас.

Я его практически не слышала, слова долетали, как из тумана.

Магия больше не рвалась наружу, она словно взорвалась внутри, растекаясь лавой в крови. Это дурманило разум, заставляя пространство плыть перед глазами, тонуть в кровавых всполохах и нарастающем звоне.