Невеста в алом

Лейзонби прикрыл глаза и тяжело сглотнул. Когда он снова открыл их, то обнаружил, что леди Аниша все еще смотрит на него. Ее смуглое, изящное, красивое лицо казалось таинственной и непроницаемой маской, а широкие темно-карие глаза — глубокими и непостижимыми колодцами. Иногда, когда он смотрел на нее, у него просто перехватывало дыхание. И каким-то образом — в этот самый момент у открытого окна, за которым грохотали проезжающие мимо экипажи, а чуть выше на карнизе ворковали голуби, — ему показалось, что самым простым и естественным поступком будет обнять и поцеловать Ниш.

Затаив дыхание, она придвинулась к нему, и их губы встретились. Сначала он поцеловал ее мягко, скользя губами по ее рту, вдыхая в себя ее аромат — экзотическую смесь сандалового дерева, магнолии и такой чистой, подлинной женственности, что она смогла бы разбудить мертвеца.

Ниш ответила на поцелуй, приподнявшись на цыпочки, поскольку ее голова едва доходила до уровня его груди. Он углубил поцелуй, скользнув языком в ее рот, и почувствовал, как напрягается его живот и затвердевает плоть. Она мягко застонала, и от этого звука его охватила дрожь.

Он хочет ее, какие уж тут сомнения.

Сейчас он может взять ее и потеряться в этом маленьком, чувственном теле. Он мог доставить ей ни на что не похожее удовольствие, даже радость. И она могла бы успокоить хотя бы на какое-то время эту неудовлетворенность, которая, казалось, навсегда поселилась в нем.

Но он не мог позволить себе любить ее.

Он мог овладеть ею. Он мог использовать ее — и блестяще! Но она была достойна гораздо большего. Леди Аниша Стаффорд была словно маленький экзотический драгоценный камень — если верить слухам, женщина из касты Раджпут обучила ее тысячам способам доставлять мужчине наслаждение, — и она заслужила, чтобы рядом с ней был тот, кто способен поклоняться такому совершенству. Он же не был таким человеком. Он слишком много видел. Слишком много испытал. Его остроту восприятия ослаблял, как ни странно, богатый жизненный опыт.

Лейзонби оторвался от ее губ и отодвинулся. Его дыхание было тяжелым, а тело мечтало о ней.

— Прости, — прохрипел он, опустив руки. — Ради Бога, Ниш! Прости…

Она опустила глаза и отошла от него, словно была слегка смущена. Никто из них не заметил тени, которая только что сначала зашла в дверь, а потом вышла.

Он инстинктивно потянулся к ней.

— Нет, — сказала она и сделала еще один шаг. — Я не буду ждать. То, что между нами произошло… этого ведь не повторится, не так ли, Рэнс?

Он покачал головой.

— Да, — согласился он. — Я могу заняться с тобой любовью, Ниш. Я могу… я хочу. Но Рутвейн убьет меня. И Бессетт — о Боже, о чем я думал?

Она наконец подняла глаза, ее лицо вспыхнуло.

— А может быть, все-таки важнее то, что я думаю?

— Ты должна выйти за него, Ниш, — сказал Лейзонби. — Он хороший человек. Он даст тебе старинное, честное, незапятнанное имя — этого я никогда не смогу тебе предложить. К тому же он будет замечательным отцом для твоих мальчиков. Ты должна выйти за него.

Ее взгляд дрогнул.

— Да. Я должна.

— И ты выйдешь за него? — Он надавил на нее. — Ты это сделаешь? Надеюсь, что да.

Снова неуверенное движение ее глаз.

— Может быть, — наконец сказала она. — Если он попросит меня — хотя и не обязан, — тогда да, ради блага мальчиков я, возможно, соглашусь.

Лейзонби с облегчением вздохнул и почувствовал, что кровообращение восстановилось.

— Хорошо, — спокойно сказал он. — Ты никогда не пожалеешь об этом.

Она пригвоздила его взглядом.

— И ты тоже никогда не пожалеешь об этом, — сказала она. — Не так ли?

Он сжал губы и отвернулся.

— Ты не любишь меня, Ниш, — тихо ответил он.

Наступила долгая, тягостная пауза.

— Да, не люблю, — в конце концов согласилась она, и ее голос был удивительно сильным. — Иногда я хочу тебя, Рэнс. Полагаю, ты относишься к тем мужчинам, которые пробуждают в женщине самое худшее. А возможно, самое лучшее. Но ты прав, я не люблю тебя.

Он посмотрел на нее с некоторым изумлением, не зная, что ответить.

— Итак, я могу чем-нибудь еще помочь? — спокойно спросила она. — До моего возвращения в Уайтхолл? Я не знаю, сколько поездок смогу совершить, прежде чем лопнет терпение Нейпира.

Было еще кое-что. Нечто очень важное. Лейзонби почувствовал, что краснеет. Слишком неподходящее время, черт побери, чтобы просить Ниш об услуге. Но он был отчаянным человеком.

— Послушай, — наконец сказал он, — есть одно очень важное дело. — Он подошел к небольшому столику возле двери и вытащил почтовую бумагу. Потом нетерпеливо нацарапал имя и вручил листок ей.

— Джон Колдуотер, — пробормотала она, а затем с раздражением посмотрела на него.

— Или Джек, — просипел Лейзонби. — Джек Колдуотер.

— Я знаю, кто он, — сказала она холодным тоном.

— Или любое имя в документах, которое хоть как-то связано с человеком по фамилии Колдуотер.

— И как же я смогу это узнать? — немного едко спросила она.

— Вот почему я и направлялся в клуб Неда Куотермэна, — ответил Лейзонби. — Я собираюсь нанять одного из его головорезов, чтобы тот накопал информацию на этого парня — выяснил, откуда он и из какой семьи.