Невеста в саване

Фернандес решился спросить инспектора. Пришлось кричать, чтобы быть услышанным. Не отрывая взгляда от дороги, Макки сказал:

— В завещании ничего нет — в этом все и дело. Все заключено всего в четырех словах.

— В четырех словах? Каких четырех словах?

— Не мешай, я думаю.

Медицинский эксперт вздохнул. Обрыв с жилым домом наверху надвинулся на них с такой ужасающей скоростью, что он уперся ногами в пол, вжался плечами в сидение, вцепился изо всех сил в ручку и закрыл глаза.

Потом все оказалось проще простого, как это всегда бывает с неразрешимой загадкой, когда вы знаете ответ. Но тогда, по дороге в Ривердейл, загадка оставалась неразгаданной, занавес ещё не поднимался.

Примерно в то время, когда Макки входил в кабинет Хью Бэрона, Люси Штурм собиралась уйти из дома в церковь. Титус выпил снотворное, миссис Карр сидела возле него в большой слабо освещенной спальне, наполненной запахом хвойной живицы. Он был очень слаб, и у него осталось слишком мало плоти, чтобы его согреть, так что все окна плотно закрыли. За ними раскачивалась и шумела под порывами ветра плотная стена зелени.

Выйдя на крыльцо и спускаясь по ступенькам, Люси вздрогнула, настолько это её поразило. Вместо мая вполне мог быть март, ледяной ветер не давал заметить разницы. Также никакой разницы не давал и уход Люси. Ну разве что, останься она дома, события приняли бы несколько иной оборот.

Машина Артура Инглиша стояла перед домом. Он привез Хью Бэрона и свою жену. Джордан поехал на старом «паккарде» Титуса, рядом с ним сидела Норма Дрейк, а на заднем сидении устроились Люси и мисс Карлайл. Оливия Рен, которая приехала несколько минут назад, огромная фигура, завернутая в кокон из пелерин и шалей, уже исчезла, прихватив с собой Найрн Инглиш.

После четверти часа езды по сельской местности мимо крупных поместий, которых не коснулось прошедшая к востоку шоссе, они добрались до места. Маленькая каменная церковь стояла на склоне крутого холма, спускавшегося к излучине реки. Внизу виднелись железнодорожная станция и городок, представлявший отсюда беспорядочное нагромождение крыш. Церковь была освещена и священник, худой седоволосый мужчина в белой рясе поджидал, когда они минуют вестибюль и войдут внутрь.

Достопочтенный Генри Эдмонд мог себе позволить ждать: больше ему особо нечего было делать. Он пребывал здесь исключительно благодаря деньгам Титуса Фэрчайлда. В дни массового наплыва верующих вся его паства состояла из сорока или пятидесяти человек, старинных обитателей городка, ходивших сюда уже много лет.

Жесткие деревянные скамейки с тонкими красными подушечками на них, неф в углублении, окна с прелестными витражами, тихо играл весьма неплохой орган. Началась служба. Прошло добрых пять минут, прежде чем медсестра обнаружила отсутствие Найрн Инглиш. Она оглянулась туда, где должна была бы сидеть девушка, рядом с Оливией Рен на одной из задних скамеек. Мисс Рен была там, но Найрн исчезла.

Джордан Фэрчайлд сидел слева на передней скамье, Норма Дрейк и Джоан Карлайл позади него, Инглиши и Хью Бэрон справа на передней скамье — Найрн Инглиш в церкви не было.

Ее охватила паника, накатила какая-то черная волна. Она встала со скамьи, вышла в проход и остановилась возле Оливии Рен.

— Где мисс Инглиш?

Огромная невозмутимая старая леди холодно подняла на неё глаза.

— Кто вы такая, моя милая?

Люси Штурм схватила Оливию Рен за плечо и тряхнула.

— Где она?

Выражение лица Оливии Рен изменилось, она нахмурилась и пробормотала:

— Не знаю… Она вышла из машины по дороге сюда, но я не имею ни малейшего понятия, куда она направилась.

Торжественный голос преподобного Эдмонда умолк, все головы начали поворачиваться к ним. Люси не стала ждать. Она бросилась к дверям, и те с мягким стуком за ней закрылись.

У Артура Инглиша был «бьюик». До того ей никогда не приходилось водить «бьюик», но это и не понадобилось. На другой стороне дороги из-за поворота показался «форд». За рулем сидел один из людей Макки, которого она знала. Когда она бросилась к нему, парень нахмурился.

— Я работаю на инспектора, — закричала она. — К дому Титуса Фэрчайлда, и побыстрее. Это очень важно.

Детектив просигналил стоявшему перед ним грузовичку булочника, сказал:

— Очень хорошо мисс, садитесь, — запустил мотор и нажал на газ.

Глава 25

Как и предполагал Макки, Оливия Рен очень хорошо относилась к Найрн Инглиш и была огорчена, что год назад девушка отказалась жить с ней после смерти своего отца. Что же касается самой Найрн, она восхищалась пожилой женщиной и любила её, но не хотела пользоваться ничьими благодеяниями и была решительно настроена любой ценой добиться независимости.

И тем не менее её глубоко огорчала трещина в их отношениях, вызванная её отказом. Найрн была тронута, когда днем ей позвонила Оливия. Ничего не могло быть приятнее, чем её слова: