Невеста вне отбора

- Но по формуле цвет получается ненасыщенным, - с легким презрением ответил юноша.

С тяжелым вздохом Катарина вытянула руку в сторону еще не оскверненного куста, на глаз рассчитала параметры и преобразовала розу. Цветы получились нежно голубые, ванен Хольд горделиво приосанился: мол, я же говорил. Но Катти добавила силы, и цветы стали ярко-бирюзовыми.

- Если за неделю никто не отменит моих действий, то эта роза останется такой навсегда, - холодно произнесла мэдчен ван Ретт. - Обратите особое внимание на книгу Аурелия Келестинского. А именно на третью главу. Доброго дня. И я надеюсь, вы прекратите издеваться над растениями - неужели не чувствуете, что им больно?

- Спасибо, мэдчен, - ванен Хольд склонил голову. - Я могу вам чем-то помочь?

- Можешь, - решительно произнесла Мадди, зная, что с подруги станется отказаться. - Собери нам хворост.

Через двадцать минут мальчишка провожал двух благородных мэдчен назад ко дворцу. И, левитируя среднего размера охапку хвороста, охотно делился ценными сведениями:

- А у нас факультатив по магии природы некому вести - наш учитель умер, а его ученик уехал в Кальдоранн. А потом вернулся, но обратно его уже не взяли - мол, доверия нет, к молодежи подпускать. Ну и хорошо, гадкий он был. Вот и оставался бы в Кальдоранне. А там невыгодно - у магов своя валюта, а у людей своя. Приходится менять постоянно.

Катти из всей болтовни уяснила лишь одно - место наставника вакантно. Еще никогда она так не желала поскорее выбраться из оков Отбора.

И все же после ужина Мадди, глядя на заготовки для подарка, спросила:

- Что это будет? И что нам за это будет? Ссылка?

- Это будет медальон на стену с изображением Келестина и всех его провинций. Очень схематичный медальон.

Катарина сидела на ковре, трость лежала рядом, а еще вокруг нее росли полумагические цветы. И росли они из земли.

- Прислуга тебя проклянет, - хмыкнула Мадди. - Командуй.

До вечера девушки сделали основу медальона - превратили хворост в изящный овал и наметили сектора-провинции. Если бы не способности Катарины, это было бы невозможно. А если бы не точность Мадди - это было бы очень криво.

- Теперь мыться, и уложим нашу полуготовую заготовку в ванну, - вздохнула Катти. - Она должна пропитаться водой. Иначе завянет прямо посреди праздника. А это...

- Конфуз.

Торжественное погружение будущего подарка в воду произошло в районе полуночи. Катти настолько устала, что даже не обратила внимания на новое письмо Альтгара - у нее банально не было сил встать с постели и пойти посмотреть, из-за чего там мигает стол.

- Все утром, - проворчала ван Ретт и закрыла глаза.

Хотя все внутри нее требовало вскочить и бежать, смотреть, читать и радоваться новому посланию Гара, но... Она заснула еще до того, как голова коснулась подушки. Кратковременное ощущение падения, и она с легким вскриком оказалась в слабо освещенной комнате. Голые каменные стены и низкий продавленный топчан. На нем спящий человек.

- Хэй! - Катти попыталась посмотреть на свои руки и ничего не увидела. При этом она абсолютно четко осознавала две вещи: она спит, а на топчане Альтгар.

На голой стене проявилась дверь, и внутрь вошли трое человек. У них вместо лиц были размытые тени. Один остался в стороне, а двое других подхватили белатора под руки и поволокли к выходу. В этот момент Катарина с пугающей ясностью осознала третью истину своего сна - назад он не вернется.

Во сне за Альтгаром захлопнулась дверь, и Катти, рванувшись за ним, проснулась в собственной постели. Задыхающаяся, с колотящимся сердцем.

- Что это было? - хриплым, будто ссаженным голосом произнесла Катарина и посмотрела на свои руки. По счастью, в спальне хоть и было темно, но благодаря редким посверкиваниям из гостиной очертания ладоней угадывались.

Сон оставил от себя холодное, гадкое послевкусие. И Катарина, дотянувшись до халата, встала. Этой ночью должно быть что-то хорошее. Например, письмо от Гара. Интересно, что там - переписанный сонет (белатор честно признался, что его вирши больше похожи на оскорбления), рисунок или сладость. Но сейчас ван Ретт предпочла бы что-нибудь настоящее. Например, живое письмо. В конце концов, ну сколько можно бегать друг от друга.

На стеклянном столике лежала записка. Без конверта и без подписи, острые, злые буквы будто пытались вспороть плотную дорогую бумагу: «Библиотека. Сейчас».

- Сейчас? - после сна Катти хотелось слышать свой голос. - Это то сейчас, которое сейчас, или то, которое тогда?

Но в любом случае спать больше не хотелось. Вернувшись в спальню, Катарина с некоторой неприязнью покосилась на постель и распахнула створки шкафа. Раньше вещи находились в гостиной, но после того, как доставили платья от мэтра Баско, шкаф перекочевал в спальню. Катарина не возражала. Она даже заметила не сразу.