Невезение. Сентиментальная повесть

Приезжаем к дому ново-старобрачных, слава Богу, первыми, а там скандал. — Ты просто глупый скупердяй! — вся в слезах, кричит Лина Анатольевна, офтальмолог, своему супругу, стыдливо покрасневшему нефрологу Борису. Он что-то пытается сказать, но его никто не слушает. За происходящим с интересом наблюдает взрослая дочь героев празднества, чувствуется, что родительские свары носят для нее развлекательный характер.

— Это ж надо быть таким жмотом! — не может остановиться плачущая Лина, — скоро придут гости, а у нас нет света… Ты хоть понимаешь, болван, что ты наделал? — яростно вопрошает она несчастного супруга. — какой позор, они обязательно сообщат на работу!

Пока суд да дело ситуация понемногу проясняется. После обеда к ним заявились первые гости этого радостного дня — рэсовские электрики, обнаружившие намертво замерший электросчетчик. Беглый осмотр установил причину: сбоку числовой панели застрял изнутри маленький клочок фотопленки, тормозивший работу аппарата. Похоже, давно им так не фартило. Попытки «договориться» с контролерами ни к чему не привели, наоборот, незваные гости приобрели официальный вид и, не откладывая дела в долгий ящик, составили протокол.

— Понимаете, — обратилась ко мне безутешная офтальмологиня, — уже десять лет этот дурак пользуется одним и тем же кусочком пленки, нет заменить его на более свежий. Вот он и сломался внутри и никак его теперь оттуда не вынуть… Боже мой, пленка стоит 35 копеек, а нас гады штрафанули на целых триста рублей, да еще с позором!

С горя нашли выход: романтизировать свадебную дату живым светом «ужин при свечах», типа так и задумано. Пока Женя успокаивает коллег, сажусь в машину и еду за свечами. Покупаю полсотни и привожу.

— Зачем так много? — спрашивает Женя. — Чтобы хватило до следующего юбилея их веселой супружеской жизни. А то пленка возьмет и снова сломается, с таким запасом можно до конца своих дней экономить.

Прибывшие гости врачи перед тем, как усесться за стол, долго по очереди моют руки. Одни — на кухне, другие — в ванной. Спрашиваю у Жени: они что, собрались на операцию?

— Ты еще не видел, как моют руки после операции, успокаивает меня она, — раза в два дольше. — Почему? — недоумеваю я. — Потому что до операции они моют руки для больного, а после — для себя, разве не ясно?

Всем нравится романтический ужин при свечах. — Здорово придумали! — говорит мой сосед слева. Хозяева осторожно переглядываются, но тему не продолжают. Триста рублей на земле не валяются…

***

Пришла в голову интересная мысль. В начальной школе у меня параллели по три класса. К следующему учебному году одну пожилую учительницу, которая часто болеет и доставляет нам трудности с заменой ее уроков (то старшую вожатую сажаем к ней в класс, то лаборанта), не мешало бы подвинуть. Если предложить ей ставку воспитателя группы продленного дня, она с удовольствием возьмется за это дело. А на ее место…

Помнится, чекист Петровский жаловался, что его Нина тоскует по школе, логопедствуя в районной поликлинике. Говорил, чувствует себя не в своей тарелке. Нина хорошая учительница, ее любят дети, уважают родители, она тактична и интеллигентна, почему бы не предложить? Раз уже «работаешь» на КГБ, как не помочь своему куратору!

На следующий день созваниваюсь с ним, договариваемся встретиться в 18.00 в кафе «Утиная охота» на Шуменском. Георгий Алексеевич не заставляет себя ждать, приходит минута в минуту, я даже не успеваю развернуть меню в кожаном переплете.

Беру сразу быка за рога, без всяких прелюдий: — У меня для тебя есть сюрприз. Кажется, могу помочь решить тебе одну личную проблему. Георгий Алексеевич выжидающе смотрит на меня.

— Как-то ты жаловался, что Нине не очень подходит работа в поликлинике. Или уже привыкла? — спрашиваю я.

— Да какое там привыкла, — отмахивается Петровский. — Рабочий день с девяти до пяти, дома двое детишек, сидит в этой поликлинике на каких-то задворках, разве я не знаю, что ее душа просится в школу…

— Тогда, считай, вопрос решенный. Поговори с ней дома, если она согласна, примет 1 сентября первый класс. Буду рад с ней работать снова. Она у тебя классный специалист, правильно сделает, если вернется в школу.

Мой собеседник заметно оживился. Пьем и закусываем, разговор незаметно переходит на насущные темы.

— Наверное, в твоем управлении с уходом Андропова траур, как вам приход краснобая Горбачова? — интересуюсь я.

— Понимаешь, дело к тому и шло. Политбюро давно нуждается в обновлении, но, видишь, — замялся он, — плохо то, что не успел Юрий Владимирович завершить начатое. Ой, не успел… Правильный был мужик, давно мечтал навести порядок, видел проблемы и умел их решать, только времени, оказалось, ему для этого не было отпущено. А теперь, мы своей кожей чуем это, начинается откат. Вот, ситуация с твоим Товпыгой… — Почему моим? — перебиваю его. — Извини, — смутился мой визави, — я же имею в виду ту бля-скую ситуацию…