Невезучая, или невеста для Антихриста

Уборка заняла от силы минут пять, ликвидация компромата на меня — еще меньше, а дальше, вооружившись цветными стикерами, я принялась за сортировку бумаг, и так прониклась этим делом, что не заметила, как пролетел час. И если бы сигнал коммуникатора не возвестил мне о том, что совещание закончилось, я бы позорно провалила свою невыполнимую миссию. А так я успела смахнуть со стола шефа пылинки и торжественно водрузить на него толстую папку с документами как раз за секунду до того, как А.Л. Люциферов ворвался в кабинет и взглядом стервятника прошелся по идеально чистому полу.

Выкуси. Наши руки не для скуки. Убирать я умею не хуже, чем ты вредничать.

Скорчив недовольную мину, Люциевич добрался до ноутбука и, не обнаружив там ничего лишнего, кажется, расстроился, что пилить меня оказалось не за что, а пока он втыкал, я услужливо подсунула ему под нос обработанную мною папочку.

— Что это за художественная самодеятельность? — мрачно разглядывая аккуратно сложенную стопку документов, к каждому из которых с боку была прилеплена цветная наклейка, поинтересовался шеф.

— Желтым стикером помечены бумаги, требующие только вашей подписи, синим — резолюции, красным я обозначила документы, обязательные для прочтения.

Антихрист окончательно сдулся.

— Я запомню, — спустя секунду, отозвался он, и вдруг его упыриная светлость снизошла до одобрения: — Удобно, — прочистив горло, буркнул Люциевич. — Спасибо.

— Можете меня еще и за то, что не позволила вас облапошить, поблагодарить.

Не, ну а что? По-моему, я заслужила.

Шеф, видимо, так не считал.

— Вы не любите искусство? — поставив подпись на документе, покосился на меня он.

— Искусство я люблю. И если говорить о скульптуре, то Роден, Фальконе, Микеланджело — это искусство, а ваша торчащая из стены задница не тянет даже на блошиный рынок.

— Это была не моя задница, а Тодда Грэя — обиженно проворчал шеф. — И она, между прочим, двести тысяч долларов стоит. Хорошее вложение денег.

— Сколько? — у меня от шока даже щека дергаться начала. — Слушайте, это же просто гениальный развод. Если вам некуда деньги девать, так купите себе лучше золотой унитаз. И отличное капиталовложение, и в хозяйстве пригодится.

— Вы рассуждаете, как моя мама, — зачем-то заметил Люциевич, а потом посмотрел на меня так пристально, что даже как-то не по себе стало.

— Маму слушать надо, — чопорно вякнула я. — Она у вас, судя по всему, умная женщина, плохого не посоветует.

— Слыхал, отпрыск неблагодарный, — чертобаба в моей голове взвизгнула так громко, что у меня аж в ушах зазвенело. — Умница, дочка, — следом за этим елейно проворковала она, и тут меня посетила страшная догадка.

— А что вы мне там про какие-то голоса в головах ваших пассий рассказывали?

— Какие еще голоса? — напрягся Люциевич.

— Ну, вчера, когда я вас пьяного… Пардон, сильно уставшего домой тащила. Вы мне про голоса рассказывали.

— Я же вам сказал, что не помню ничего.

— А вы точно ничего не помните?

Шеф подозрительно прищурился, взгляд его зачем-то прошелся по моей фигуре и замер на "Марфе Васильевне". В смысле, на ее гордом профиле, потому как стояла я к Люциевичу боком.

— А я должен что-то вспомнить?

— Не-не-не, — энергично замотала головой я. — Да там и вспоминать-то нечего.

А "Марфа Васильевна", развратница, помнила. При виде ухоженных рук Люциевича, небрежно покручивающих в пальцах Раркер, она, паразитка, тоскливо сжималась и посылала мне в мозг непотребные сигналы.

— Вы это… Подписывайте, не отвлекайтесь. У вас через полчаса встреча с директором ООО "Автолюкс". И кстати, какое решение принято по "Автотрэйду"?

— Положительное, — кивнул шеф. — Будем с ними сотрудничать. Татьяна Леонидовна привела по ним очень убедительные цифры и показатели.

— Вот, кстати, за нее могли бы мне и спасибо сказать, — не удержалась я.

— Это еще с какого перепуга? — надменно сверкнул черными глазищами Люциевич. — Сомневаюсь, что ее ум и компетентность ваша заслуга.

Ой, вы только на него посмотрите. Никак язвить изволили?

— Да если бы я ее вам под нос не подсунула, эти ум и компетентность так и продолжали бы гнить в содомитском отделе Асмодея Кобелиновича, а вы, со своими сомнениями и гипсовой задницей за двести тысяч, искали бы начальника аналитического отдела до второго пришествия.

— Антипенко. Что вы себе позволяете? — швырнул на стол свою дорогую ручку мой неуравновешенный босс.

Черт, надо было ему три капли коньяка в кофе все-таки накапать. Напиться бы не напился, но на мир точно смотрел бы добрее.

— Вы от дел не отвлекайтесь, Антон Люциевич, — обратно вкладывая в пальцы упыря ручку, ласково проворковала я, — а то мне бумаги еще по адресатам разнести нужно до того, как здесь появится директор ООО "Автолюкс". Я так понимаю, я вам понадоблюсь на встрече с ним в качестве секретаря?

— Антипенко. А не пошли бы вы… — выцедил сквозь зубы звереющий босс.

Нет, однозначно надо было ему с утра коньячку-то накапать.

— В пеший эротический тур? — невинно поинтересовалась я.

— Чего?.. — перестав рычать, удивленно уставился на меня Люциевич.

— Ну, на хер, в смысле, — пояснила ему.