Невезучая, или невеста для Антихриста

Тетка с косой и харизматичный мужик очень странно переглянулись и утвердительно кивнули.

— Ну вот, — перевела на блондина торжествующий взгляд я. — Простым большинством голосов несанкционированное собрание объявляю закрытым.

Ванильный паразит вытянул под столом свои длинные ноги, кажется, не собираясь проваливать по-хорошему, и расплылся в гадкой улыбке.

— Так у них в совокупности четыре процента, — кивнул на минуту назад завербованных мною тетку и дядьку он.

Мы с "Марфой Васильевной" с откровенным порицанием посмотрели на неуютно заерзавшего на стуле богатыря, размер акций которого сильно не соответствовал его габаритам, и намертво вцепившуюся в его бицепс тетку, а затем нагло соврали:

— Зато у меня есть генеральная доверенность голосовать от имени Антона Люциевича его пятьюдесятью процентами.

Упырь меня, конечно, за такое самоуправство прибьет, но если я профукаю его адский лизинг, нам с "Марфой Васильевной" вообще прямая дорога на паперть, вместе с Люциевичем, кстати.

— И вообще, — не дав прифигевшему блондину открыть рот, поставила руки в боки. — Годовое общее собрание акционеров проводится в сроки, устанавливаемые уставом общества, но не ранее чем через два месяца и не позднее чем через шесть месяцев после окончания отчетного года. А требования о проведении внеочередного общего собрания должны быть представлены путем направления почтовой связью или через курьерскую службу по адресу общества, содержащемуся в Едином государственном реестре юридических лиц. Вручены под роспись лицу, занимающему должность единоличного исполнительного органа общества, председателю совета директоров (наблюдательного совета) общества или иному лицу, уполномоченному принимать письменную корреспонденцию, адресованную обществу. И поскольку я подобной корреспонденции на подпись Антону Люциевичу не приносила, прошу вас покинуть его кабинет и оформить вашу заявку, как положено по закону. И поживее, пожалуйста, меня там еще рейдерские разборки с пираньями ждут. На вас, кстати, очень похожи, — недобро прищурилась, испепеляя блондина взглядом. — Уж больно до чужого добра падки.

— Я буду жаловаться, — стремительно вставая с места, возмутился он.

— Всенепременно, — поддакнула я. — И обязательно в письменном виде, и через канцелярию. Закон для всех акционеров один.

— Я ж тебе говорил, что твои праведные штучки на их законы не распространяются, — лукаво подмигнул ванильному иуде богатырь, шумно шаркая стулом и самодовольно тиская пришедшую с ним кралю, явно доводя этим белобрысого до состояния глухой досады. — Учи устав, святоша.

— А вы, с вашими четырьмя процентами, вообще бы помолчали, — пристыдила я харизмата.

Меня ж если начинает заносить, то остановить может только бейсбольная бита, и то не факт, что она после столкновения со мной не потеряет сознание.

— Да, — внезапно подпрягалась ко мне красивая тетенька и зачем-то больно ткнула богатыря локтем в бок. — Я тебе в следующий раз такую пульку распишу.

— Ксан, — обиженно затянул дядька. — Все. Завязал. Клянусь.

— Подкаблучник, — глядя на него, прошипел ванильный блондин, на что богатырь показательно наложил лапу на правое полупопие своей спутницы и обозвал белобрысого держимордой.

"Держиморда" тут же полез к обидчику за сатисфакцией. Тетка каким-то волшебным образом успела протиснуться между двумя разъяренными мужиками, как сосиска в хот-дог, умудряясь оттеснить одного своей пышной грудью, а второго тем местом, что находится чуть пониже спины. При этом все трое продолжали громко ругаться и энергично жестикулировать руками.

Наша с "Марфой Васильевной" тонкая душевная организация не вынесла этого бедлама, и, с трудом сдерживаясь, я открыла дверь, указав пальцем адской троице на выход, и громогласно рявкнула:

— А ну, выметайтесь отсюда. Не то сейчас охрану позову. И Антону Люциевичу позвоню.

В приемной что-то с грохотом свалилось на пол, и этим "что-то" почему-то оказалась секретарша Аллочка.

— Спокойно, — подняв одной рукой трепыхающуюся тетку с косой, а другой ухватив за шиворот гневно пыхтящего блондина, расправил свои широченные плечи харизматичный мужик и, лихорадочно сверкнув черными очами, переступил через тело обморочной секретарши. — Зачем нам скандал? Нам скандал не нужен. Мы уходим.

То ли мы с "Марфой Васильевной" находились в избыточно стрессовом состоянии, то ли у меня случилась временная отключка сознания, но как только я моргнула, объекты, делающие мне нервы, просто взяли и растворились в воздухе, а об их недавнем присутствии напоминала только лежащая на полу Аллочка, которую я тут же принялась приводить в чувство.

— А где эти?.. — с ужасом озираясь по сторонам, испуганно прошептала она.

— Эксгибиционисты и белобрысый оккупант? — не очень лестно охарактеризовала я ушлых акционеров Люциевича.

— Антипенко, — страшным шепотом выдала Аллочка. — Гореть тебе вечно в Аду. Ты хоть знаешь, кто это был?